– Тогда Вальтер не поедет в Румынию, – сказал мальчик. – Он может помогать мне. Мы продержимся. Тогда только Максу придется ехать.
Трое детей глядели на Морица Розенталя. Макс, младший, кивнул. Он считал это правильным.
– Посмотрим. Мы еще раз обсудим все это потом.
Мориц Розенталь проводил Штайнера до двери.
– Им некогда горевать, – сказал он. – Слишком большая нужда, Штайнер.
Штайнер кивнул.
– Надеюсь, мальчика не сразу поймают…
Мориц Розенталь покачал головой.
– Он уж будет начеку. Он достаточно много знает. Мы рано учимся жизни.
Штайнер отправился в кафе «Шперлер». Он давно не заходил туда. С тех пор как у него появился фальшивый паспорт, он избегал тех мест, где его знали раньше.
Керн сидел у стены на стуле. Он спал, положив ноги на свой чемодан и откинув назад голову. Штайнер осторожно присел рядом; он не хотел его будить. «Немного повзрослел, – подумал он. – Повзрослел и возмужал».
Он огляделся. Около двери сидел, нахохлившись, советник окружного суда Эпштейн, перед ним на столе лежало несколько книг и стоял стакан вина. Он сидел один, и вид у него был недовольный; напротив него не было ни одного клиента, испуганно зажимающего в ладони пятьдесят грошей. Похоже, что конкурент, адвокат Зильбер, переманил у него клиентуру. Но Зильбера в кафе не было.
Подошел кельнер, хотя Штайнер и не подзывал его. Узнав гостя, он просиял.
– Вы снова здесь? – фамильярно спросил он.
– Вы меня помните?
– Еще бы не помнить. А я уж о вас беспокоился. Ведь сейчас порядки стали много строже. Как всегда, один коньяк, сударь?
– Да. А куда же подевался адвокат Зильбер?
– Это тоже жертва, сударь. Арестован и выслан.
– Так. Господин Черников давно заходил?
– На этой неделе не был.
Кельнер принес коньяк и поставил поднос на стол. В тот же момент Керн открыл глаза, заморгал, потом вскочил:
– Штайнер!
– Иди сюда, – ответил тот спокойно. – Выпей-ка этот коньяк. Ничто так не освежает, если спишь сидя, как глоток спиртного.
Керн выпил коньяк.
– Я уже два раза искал тебя здесь, – сказал он.
Штайнер улыбнулся.
– Ноги на чемодане. Значит, ты без пристанища?
– Да.
– Можешь ночевать у меня.
– Правда? Это было бы чудесно. До сих пор я снимал комнату у еврейской семьи. Но сегодня пришлось выметаться. Они слишком боятся держать кого-либо дольше двух дней.
– У меня тебе нечего бояться. Я живу далеко отсюда. Можем отправиться прямо сейчас. У тебя невыспавшийся вид.
– Да, – сказал Керн. – Я устал. Не знаю почему.
Штайнер сделал знак кельнеру. Тот прискакал галопом, как старый боевой конь, долго ходивший в упряжке и вдруг заслышавший звук трубы, играющей сбор.
– Спасибо, – сказал он, полный ожидания, прежде чем Штайнер успел расплатиться, – благодарю покорно, сударь!
Он взглянул на чаевые.
– Целую руку, – пробормотал он восхищенно. – Ваш преданный слуга, господин граф!
– Нам надо в Пратер, – сказал Штайнер, когда они встали.
– Я пойду куда скажешь, – ответил Керн. – Я уже совсем проснулся.
– Поедем на трамвае. Ведь у тебя чемодан. Все еще туалетная вода и мыло?
Керн кивнул.
– А я тем временем переменил имя; но ты можешь и дальше называть меня Штайнером. Это имя я ношу на всякий случай как человек искусства. И всегда могу утверждать, что это мой псевдоним. Или что другое имя – псевдоним. Смотря по обстоятельствам.
– Кто ты теперь?
Штайнер рассмеялся.
– Некоторое время я был помощником кельнера. Потом прежний помощник вышел из больницы, и я вылетел. Теперь я ассистент в аттракционе Поцдоха. Подсадной в тире и ясновидящий. А что у тебя на примете?
