— Вижу, солдатик, хорошо у тебя получается, — неприятно рассмеялась старуха. И Кассиан не удержался:
— Не старовата ль ты для такой профессии?
— Завместо внучки я сегодня, — подмигнула она в ответ. — Смотри солдатик, когда еще такую цветочницу увидишь?
— Иди уж, — капитан бросил в корзину старухе золотой, — помоги советом кому-нибудь другому.
Хорошо, что до института было недалеко. Иначе Гарвести пришлось бы вызывать кэб. Что негативно сказалось бы на и без того пошатнувшейся самооценке.
Современная медицина была тесно сплетена с магией. Исцеление здесь и сейчас. Ежегодные проверка здоровья для элла самый настоящий праздник. К нему готовятся, девушки даже шьют платья у портних: все видят — идет по городу дева в лимонной мантии или такого же цвета платье, значит из достойных. Из тех, у кого есть средства и время на ежегодный визит в медицинские учреждения. Там необходимо провести неделю, и вновь свободный, здоровый год. От простуды, конечно, никто не застрахован, но серьезные, страшные болезни обойдут стороной.
Так и с травмами — даже если вам откусили руку, приходите, все вернется. Это слоган одного из магов-целителей. Но стоит только тканям омертветь — все, целители разводят руками, мол, мы ничего не в силах сделать.
Гарвести сглотнул кислую слюну. Из-за чистоплюйства подавляющего большинства магов он всю жизнь будет скакать на палке. Что проще — срезать келоидную ткань и нарастить новое мясо и новые нервы. Но нет, нельзя. Негуманно резать человека. С него даже магическую клятву взяли, что он сам себе ногу не отрежет и никакому зверью в пасть не сунет. Дурдом.
Вот и рассчитывало военное ведомство найти среди «силовиков» эллов, желающих стать военврачами. Да только никто не пришел. Даже самые нищие не заинтересовались жильем и высокой заработной платой. Что-то должно измениться, просто обязано.
Что выдает военного, кроме выправки и формы? Привычка отслеживать все возможные ходы-выходы. Институт был закрыт от Биргота высокой стеной, внутри которой скрывались тайные проходы. А вот открытых, постоянных выходов было всего два — один северный, он выходил сразу за пределы города, и второй восточный. А рынок находился с западной стороны. И не знай Кассиан, как пройти сквозь кажущуюся монолитом стену, ему пришлось бы обойти институт по кругу.
За широкими, разлапистыми кустами уже отцветающей сирени скрывалась высокая, в человеческий рост, трещина. Обыватели посмеивались — деньги институт с учащихся берет запредельные, а стены починить не на что.
— Капитан Кассиан Гарвести, табельный номер тринадцать.
Положив ладонь на побеленную стену, Гарвести подождал минуту, и трещина разрослась в полноценный проход. Три шага в темноте и выход на другую сторону, только там уже куст собачьей розы. И стайка юниц с сигаретами.
Гарвести не успел ничего сказать, а студентки бросились врассыпную, одна даже оборвала подол о шипы роз.
— Всех запомнил! — преувеличенно грозно произнес капитан, и ответом ему стал опечаленный вздох.
— А к вам когда на пересдачу записываться? — томно шепнули из-за куста мальвикии.
— Строго после того, как завалите зачет, — хмыкнул Кассиан. — А у травников зачет только через три месяца.
За кустами кто-то пискнул и с шумом осел на траву.
— Помощь нужна?
— Нет, сэр, спасибо, сэр, — поспешно произнес девичий голос. — А как вы нас опознаете?
— У вас край мантии со значком кафедры торчит, — рассмеялся Гарвести.
