— Ясно. Мисс Шайн, насколько мне известно, у вас шесть несданных зачетов, иначе говоря — «хвостов». Еще немного, и я буду вынуждена подвесить вас за эти самые хвосты. А впрочем, за этот месяц вы ничего не исправите, а дальнейшее меня мало волнует.
— Я умру? — ахнула впечатлительная девица.
— С чего бы?
— Ну, а почему вас мои хвосты не волнуют…
— А меня ничьи не будут волновать.
— Вы бросаете нас? — напрямую спросил парень. — Из-за тех слухов?
— Сколько вариантов имеется сейчас? — с непонятным, горьким весельем спросила грязнокровка.
— Восемь вариантов, но мы с пацанами девятый намутили, — горделиво произнес юный спортсмен.
— Мистер Лонг, проводите мисс Шайн до кабинета алхимии и будьте любезны по дороге договориться на количество сообщений, которые вы согласны получать от нее.
Кассиан проводил взглядом парочку и посмотрел на вышедшую в холл Эртайн. Она устало вздохнула и потерла шею, обнажая худые запястья с невероятным количеством браслетов и цепочек. И эти глаза… В ее случае гетерохромия приобрела весьма изысканный вид. И Гарвести было до зубовного скрежета интересно, отчего она до сих пор одинока.
— Куратор Эртайн, — голос ректора раздавался откуда-то с потолка, — будьте любезны зайти в мой кабинет.
— Чтоб тебя приподняло, да размазало, — выдохнула грязнокровка и решительно повернулась к лестнице.
Кассиан прищурился. Что-то в этом институте происходило неправильное. Генерал Кафф был прав, подчеркивая, что необходимо внимательнее присмотреться к обитателям сего учебного заведения.
***
— Ты к ректору? — Дария вынырнула из-за угла, едва не сбив с ног Илзе. Эртайн поморщилась, она не любила, когда коллега излишне нависала над ней.
— Как ты могла? Это был мой проект. — Илзе нервно теребила кожаный браслет. Злилась, но не на вероломную подругу, а на себя. Почему она в очередной раз чувствует себя виноватой?
— Случайно вышло. — Арри открыто улыбнулась. — Мы поговорили, и мне показалось кощунственным предать забвению такую идею. Или ты все-таки взяла ее в разработку?
Илзе никогда не считала себя истеричкой. Насмотревшись на мать, на ее пафосные, полные глубокого смысла речи и потоки слез — она решила держать все в себе. Ведь миссис Эртайн, получая желаемое, не замечала, как смотрели на нее муж и свекор. Сама Илзе, бывшая скорее бесплотной тенью, чем полноценным членом семьи, многое видела и понимала. Но вот сейчас ее одолело невероятное желание напасть на Дарию, вцепиться ей в волосы и кричать. Кричать о том, как тяжело дались ей исследования. Как Илзе проводила ночи в теплицах, а после вела уроки, и только кофе пополам с бодрящим зельем помогал не упасть. Что она поставила личный рекорд — пять суток без сна.
— Нет, мне это показалось бесперспективным, — кривовато улыбнулась куратор Эртайн. — Дерзай. Может, что и получится. Скрещу за тебя пальчики.
— Ох, как жаль. — Дария нахмурилась. — Ты уверена, что не работала в этом направлении?
— Что за привычка переспрашивать. Уверена.
Илзе оставила позади себя раздосадованную мисс Никерс. Подходя к кабинету ректора, куратор Эртайн поняла две вещи — она в кои-то веки не пересчитала свои шаги, во-первых, а во-вторых, вернулась головная боль.
— Проходите. Куратор Эртайн, позвольте представить вам милорда Данборта, главу Совета Попечителей. Девон, это Илзе Катарина Эртайн.
— Вы обворожительны, Катарина, — сально улыбнулся высокий, худой элл.
