– А если в Афган, письма доходить будут? – спрашивала
сестра Зуба.
Зуб пожимал плечами.
Отвечал за него Костик:
– Конечно, будут. Только там почта полевая… мы номер сообщим…
– А, может, и не Афган, – с надеждой в голосе говорил отец Зуба.
– Ну, да… не всех же в Афган, – поддерживал его отец Димана.
– Контингент-то ограниченный…
У Жени был фотоаппарат, и они по очереди фотографирова-лись. Большей частью Женя снимал ребят. Несколько раз он просил
сестру Зуба, чтобы она сфотографировала их всех вместе.
Где-то играл оркестр.
101
Костик, то и дело оставляя ребят, подбегал к стоявшей в сторонке матери. Она не плакала. Только молча обнимала сына, прижимала к себе крепко и потом отталкивала от себя, направляя в
сторону друзей.
…Грянуло «Прощание славянки». Это означало, что надо прощаться.
…Новобранцы запрыгивали на подножку уже на ходу, когда
проводница, грозясь не пускать их в вагон, закрывала дверь. Диман
и Зуб, стоя в тамбуре и уже чувствуя себя на свободе, во взрослой, самостоятельной жизни, в шутку обнимали с обеих сторон толстую
проводницу и кричали, подмигивая: «Давай с нами, Ангел! Не пожалеешь!»
Мелькнуло за ними серьёзное лицо Костика…
Женя в последний раз щёлкнул фотоаппаратом…
Двор мебельной фабрики.
…Женя с мастером везли со склада только что полученный материал для работы. Тележку с досками толкал, конечно, Женя. Мастер
помогал больше для виду.
– …Не только дочь со свадьбой торопит… Если б она, то ничего… уговорил бы подождать… она девочка умная, поняла бы. Но
тут больше жена хочет… говорит, не доживу… Хочет успеть…
– Понятно, – сказал Женя, – раз такое дело, надо ускорить.
Мастер остановился, посмотрел на ученика поверх очков.
И тележка встала.
– На какие..? – он изобразил оставшимися тремя пальцами
характерный жест. – Всё, что мне на книжку капает, на
лекарства уходит… – махнул рукой. – Ладно, поехали…
– Иван Александрович, – спросил Женя потом, – а чего
мы всё из стружек да из всякого прессованного мусора мебель делаем? Почему не из нормального материала? Или не умеем?
Мастер посмотрел на Женю, усмехнулся.
– Руки мои (он показал восемь своих крепких, корявых, на-труженных пальцев) по настоящей работе соскучились… с тех пор, как этот директор пришёл… Будь у меня настоящий материал, я бы
такой гарнитур построил… спальный… в стиле ретро… что хоть
на выставку.., хоть на продажу…
– А почему материал не получаем?
– Кто тебе сказал, что не получаем? Такой материал приходит, 102
закачаешься. Я его по запаху чую. Сразу могу определить, когда
пришла ценная партия… Вот, сейчас, не чуешь, – поводил носом, —
дубом свежим пахнет… красненьким деревцом? У-у-х! Хорош запах…
Женя тоже потянул носом, повертел головой.
– Нет, не чую… А где этот дуб?
– Вон сарайчик, видишь? Там и хранится.
– А для чего?
Мастер пожал плечами.
Двор мебельной фабрики. У склада.
…Позже, когда выдалась свободная минутка, Женя отпросился
у мастера, знаками показывая, что ему надо выйти, и направился
к сарайчику. Обошёл его несколько раз, пригляделся, принюхался.
Действительно пахло свежей древесиной.
– Тебе чего? – вышел навстречу ему складчик.
– Почему противопожарный инвентарь не на месте? – наехал
на него с ходу Женя. – Ведро где? А топорик?
Складчик виновато развёл руками.
– Я от Семёна Михайловича, – в наглую соврал Женя. – Проверить поручено. Ясно?
– Ясно, – ответил складчик.
Отделение милиции. Коридор.
…В коридоре РОВД города, Женя сидел перед дверью, на которой
