– Сонькой она ее назвала? Родная мать? – спросила Лора.
– Да нет же! Она и видеть ребенка не захотела. В честь акушерки называют. Традиция такая. А если мальчик, сама акушерка имя дает. Сына своего или мужа. А вы что, хотели бы имя поменять? – спросила она обеспокоенно. – Я бы не советовала. Девочка осознает свое имя.
– Да, да… Имя хорошее и традиция правильная. Будет, кого вспоминать добрым словом. – Растрогавшись до слез, сказала Лора.
– Вот, вот и я об этом. Будете мысленно тетю Соню из Булаева благодарить. Это ведь замечательно! Тетя Соня Малякина работает в родильном доме. Сколько она таких детей приняла! Вы даже можете с ней встретиться. Она вам расскажет о матери. Такие случаи акушерки помнят всю жизнь. Расскажет она вам, как выглядела эта мамка, чтобы вы представление составили о том, как может девочка выглядеть в будущем. Хотя и это чепуха! Уже давно известно, что дети становятся похожи на своих приемных родителей. Любовь, наверное, сильнее генетики.
– Это вы хорошо сказали, Людмила. – Вытирая глаза от слез, беспрерывно льющихся из ее глаз, проговорила Лора. – И дальше, что я должна сделать дальше?
– А дальше готовьте документы, собирайте справки. Справок огромное количество. Но сейчас все равно упрощенный подход, не так как раньше. Раньше нужно было, чтобы оба родителя имелись. А сейчас не обязательно. Даже инвалидам отдают детей. Не всем, конечно. Но лучше иметь родителем инвалида, чем остаться в Детском Доме. Иностранцы забирают очень активно. Но иностранцам мы все-таки стараемся слабеньких подсунуть.
– Почему? – обеспокоено поторопилась спросить Лора.
– Все-таки у них возможность полечить ребенка есть, а у нас никакой. Вот Димочку, почему не берут до сих пор? А мальчик – картинка. У него дефект сердца. Дополнительная хорда. Боятся. Ему в будущем потребует ся операция, а сможет ли новый родитель дать ему это? Вот и молимся мы. Все мы молимся. Американцам труднее.… Тут у нас малыш, Русланчик есть. Ему уже пять лет. И мы его всеми правдами и неправдами у себя задерживаем. Потому что отдай в Детский Дом в Полудино – угробят ребенка. А за него американские родители борются уже два года. Из штата Оклахома. У них сынок погиб. А Русланчик оказался точной его копией. Мамаша просто в обморок упала, когда увидела его на фотографии – сына, можно сказать, родного увидела. А Русланчик, здоров, как бычок. То ли на его счастье, то ли на беду. Вот и загвоздка вышла.
– В чем загвоздка? – задала вопрос Лора, ее насторожил Людмилин монолог.
– Да я же говорю, что в Америку мы должны, так сказать, больных детей столкнуть. А нашим российским оставить здоровеньких. Такая установка. Негласная. Ну, откуда у наших деньги на лечение? Понимаете? А проблемы могут возникнуть.
– Да.– Оставалось согласиться Лоре.
– Понятно, идиотизм. Вот теперь идет борьба за Русланчика. Его будущие родителю сказали – костьми падем, но добьемся именно этого ребенка. Пишут ходатайства в разные Международные организации, звонят каждый день Русланчику. А мы его усиленно обучаем английскому языку. Успехи делает пацан, ну просто умница.. Да вы еще увидите его здесь. Он здесь, как староста. Да и самый большенький. Детей опекает, все про всех знает.
Вот это и произошло. То, зачем она вернулась сюда. Лора чувствовала себя обмягшей, как растаявшее мороженое. Напряжение ушло, и мышцы расслабились, мозги, впрочем, тоже. Хотелось плакать и плакать. Она нашла девочку, о которой мечтала последние годы. У нее будет дочь. И эта девочка станет называть ее «мамой». Жизнь ее, наконец, обретет смысл.
