Так прошла неделя. До дня рождения оставалось несколько дней. Они столкнулись вечером на улице. Соня только что вышла из автобуса и шла к дому. Павел, покачиваясь, стоял недалеко от остановки, прячась от взглядов случайных прохожих. Выглядел он помятым и смущенным.
– Наконец я тебя встретил.
Вид Павла поразил Соню. Куда делся его московский лоск и независимый вид! Куда-то пропали его нежность и обаяние. И всё равно она очень обрадовалась долгожданной встрече. Письма от Сони приходили на старый адрес. Павел забирал их, читал и тут же рвал. Сам писал редко, и его письма становились всё короче и короче.
– Я думала, ты меня забыл совсем, – она обняла его и тут же почувствовала сильный запах коньяка.
– Опять подписывали?
– Честно, сил уже нет. Сегодня была последняя бумага. Завтра привожу себя в порядок и начнём отмечать твоё совершеннолетие.
– А как мы будем отмечать? – Соня заглянула в глаза Павла.
– Отлично! Но это секрет. Я всё приготовлю сам.
– А где мы будем отмечать? – удивилась Соня, – разве не в Доме офицеров?
– Мы будем отмечать у меня, – торжественно объявил Павел. – Никого же нет, я один.
У Сони замерло сердце. Наконец, они смогут остаться наедине. И «это» случится в такой торжественный день – в день её совершеннолетия. Соня давно всё решила и ни раз пыталась себе представить, как это произойдёт у неё с Павлом. Но все фантазии рассыпались в прах о полотно киноэкрана. Дальше поцелуев и объятий там ничего не происходило.
Наступил долгожданный день. С утра Соня пекла и жарила, мороча голову Лиде, что собирается отмечать свой день рождения вместе с подружкой, у которой день рождения в один день с Соней. Дома её торжественно поздравили. Лида приготовила праздничный обед – жаркое из огромного глухаря и большой пирог с клюквой. Отец подарил Соне золотое колечко с зелёным изумрудным камешком. Мама прислала большую посылку с грецкими орехами и еврейскими сладостями. В училище девчонки из группы «скинулись» на чёрную кожаную сумочку на длинном ремешке, о которой она давно мечтала.
Соня была в ожидании вечера. В назначенное время с причёской «хала» на голове, скрученной из её прекрасных густых волос, и сумкой, полной снеди, Соня появилась в общежитии. Паша встречал её у входа. Взглянув с усмешкой на «халу», делающую Соню похожей на взрослую тётку, он подхватил тяжёлые сумки и повёл в комнату, в которой она бывала только с большой компанией. В комнате царил полумрак. На столе, заставленном пустыми тарелками и бокалами, в майонезных банках вместо подсвечников горели простые белые свечи. В центре стола – бутылка сладкого шампанского и тонко нарезанный хлеб. Две узкие кровати, сдвинутые в одну и застеленные белоснежными простынями, прятались за выдвинутым шкафом.
Достать живые цветы зимой, кроме как в горшке на подоконнике местной библиотеки, было негде. Павел ночью, утопая по пояс в снегу, наломал душистый еловый лапник. Теперь, поблёскивая капельками смолы на глянцевых шишках, он благоухал в комнате. В неровном колеблющемся свете на ветках искрился цветной ёлочный «дождь».
– Как красиво! – восторженно прошептала Соня.
– У меня есть ещё подарок, – пообещал Паша.
Соня промолчала и начала распаковывать сумку. Разложив еду по тарелкам, они чинно уселись за стол.
– Ну, что ж, за твоё совершеннолетие, – торжественно поднял бокал Павел.– Когда я тебя встретил, ты была очаровательная девчонка. Теперь ты превратилась в прекрасную девушку и на пороге взрослой жизни, я хотел бы пожелать тебе не растерять той непосредственности, благодаря которой мы с тобой познакомились.
