– Она споткнулась и ударилась о трубу прямо возле своего душа. Если бы не то обстоятельство, что это был её душ, а твой был ещё включён на момент падения, я бы мог предположить, что ты толкнула её. Но я думаю, ты бы не смогла такое совершить, да и причин у тебя не было. Ведь так?
– Так,– я чувствовала себя ничтожно маленькой и беспомощной, виновной в случившимся и испуганной. Моё сердце бешено колотилось, я была накрыта лишь простынёй. Он смотрел на меня хищными глазами, и я ещё не понимала, почему он кажется довольным. Все вышли и я мучимая виной, так и застыла в положении полной безнадёги в холодном светлом помещении изолятора.
Девочки перешептывались за моей спиной. Спустя двое суток, я вошла в комнату. В воздухе зависло напряжение, но я молчала. Хотя никто меня не спрашивал ни о чем. Я убеждала себя в невиновности, прокручивая в памяти происшедшее. Её слова, что они могли значить, чем она была так расстроена? Я стала задерживаться на речке не только с кудряшкой, но и с другими девушками из пансиона. Всегда держась поодаль, но так что было слышно, о чём они говорят. Делая вид, что читаю, как-то под вечер я услышала разговор двух подруг. Они были намного младше и не догадывались, что ветер доносит их слова до моих ушей.
– Нора знаешь, если девушка не девственница, то после выпуска прямиком в бордель.
– Откуда ты знаешь?
– Девочки старшие сказали…
– Да они специально нас запугивают.
– Нам то бояться нечего в отличии от… хотя…
– Ну что замялась, договаривай?
– Да ладно, грех это…– она перекрестилась, а другая толкнула её локтём в бок. Тогда девушка наклонилась к ней и сказала:
– Та погибшая уже не девушкой была…
– Да ну!
– Тише. В столовой я слышала, как одна девочка говорила, что видела её с мужчиной в лесосеке.
– А..э…– Нора закрыла рот рукой от удивления – Где ж она нашла его?
– Большего не знаю, но думаю какой-то незнакомец, может опеку взять приходил, да и… случилось у них… упокой Господи её душу! – она снова перекрестилась.
Треск сучьев выдал приближающегося Станислава, его хорошо было видно с пригорка. Девочки засуетились, собрали вещи, поклонились и ушли оглядываясь. Я промедлила, и деваться уже было некуда, пришлось продолжить играть роль читательницы.
– Рекомендованная литература или свободный стиль?
Я занервничала, я так надеялась, что он пройдет мимо, но как же! Он сел рядом, заглядывая на обложку. Он был слишком молод для усов, ему это не к лицу, густые борода и усы скрывали значительную его часть. Прячется, он прячется за этой растительностью. А тебе негде спрятаться, ты чувствуешь его гнилую натуру и снова одна, здесь возле реки как покойная Лена. Может это был он? Он схватил её, а она сопротивлялась, затем сжал её с силой… Нет, успокойся это не он, он этого не сделает, не осмелится. Животное, почувствовавшее кровь, вновь нападёт, что может остановить болезненные инстинкты. Страх только его страх моё оружие, но как я вызову в нём страх, если сама боюсь. Возьми себя в руки!
– Свободный стиль.
– И что же предпочитают молодые особы вроде вас, любовные романы или детективы?– он самодовольно пригладил ус.
– Так, повести жизненные.
– Вы либо не читали, либо не поняли, о чем пишут. Скорее всего, вы во время чтения мечтаете о молодом принце, который похитит вас среди ночи из пансиона и увезёт далеко, далеко. Молчите, вы любите молчать? – он провёл рукой по моему оголенному плечу, и у меня перебило дыхание.– Когда вам больно вы тоже молчите?– он схватил пальцами бедро моей ноги, меня сковал страх, от мысли, что это был он, парализующий страх обезболил место хватки. Я смотрела прямо перед собой, в голове не было мыслей, только ожидание чего то.
