Ты, вправду, хочешь меня в гроб вогнать?!
ЗАХАР
Бог с вами! Не желал я зла. Хотел узнать…
ОБЛОМОВ
Ты прекратишь иль нет мне душу рвать?!
Ты думаешь, так просто взять и переехать?
ЗАХАР
Да вам бы погулять или в театр поехать…
А мы бы и собрали сами всё, без вас.
ОБЛОМОВ
Довольно на сегодня глупых фраз!
Вы разом перебьёте всю посуду.
Как есть и пить из черепков я буду?
И по дороге растеряете добра наполовину.
ЗАХАР
Попить в дороге можно будет из графину.
На новенькой квартире всё расставим, позже.
Другие ведь не хуже нас, переезжают тоже…
ОБЛОМОВ
Как ты сказал? – Не хуже нас другие?
Вот до чего договорился! С глаз долой!
(Захар, молча, уходит)
Ты у меня ответишь за речуги злые…
За этот омерзительный поступок свой!..
(Через минуту громко зовёт)
Захар! Скорей ко мне! Бегом!
ЗАХАР
За что я сделался ему врагом?
Ах! Боже мой! Сейчас мне барин учинит расправу!
(нерешительно входит в комнату)
ОБЛОМОВ
Так ты сказал: Не хуже нас другие. По какому праву?
(Захар стоит потупившись)
Проступком этим лично мне ты оскорбление нанёс.
Что, у тебя для барина слов добрых не нашлось?
ЗАХАР
(про себя)
Как станет этак пропекать, так доведёт до слёз.
Хоть бы сквозь землю провалиться! Смерть нейдёт!
(вслух, почти плача)
Чем огорчил я вас? На ум мне как-то сразу не идёт…
ОБЛОМОВ
Ах, он не вѐдает… Его ум-разум слов неймёт!
И кто такой другой – он, видите ли, не поймёт!
Другой – голь окаянная! Живёт на чердаке!
Он грязен, беден. Ест селёдку, да картофель!
Не образован, зол и груб. И спит на тюфяке.
Живёт в нужде. Не знает даже вкуса кофе!
И сам себе он чистит сапоги, пыль обтирает.
Прислуги нет. Дрова в печи он сам мешает.
ЗАХАР
Простите, барин, вы совсем другой!
ОБЛОМОВ
Ну, что ты будешь делать! Я – иной!
Я не работаю без устали. Не суечусь.
Не кланяюсь, не унижаюсь, не мечусь.
ЗАХАР
Да полно, батюшка, томить меня словами!
Большая разница между другим и вами.
ОБЛОМОВ
Ну, то-то же! Есть у меня, кому подать и сделать!
Хоть раз ты видел, как натягивал я сам себе чулок?
Иль зарабатывал себе на жизнь я чёрным делом?
И вдруг – другой! Да как произнести ты это смог?
Ещё ребёнком будучи, был милостив к тебе я.
Как часто я ворочаюсь в ночи… А, думаю о ком?
– Да о крестьянах, значит о тебе. Пекусь не о себе я!
Чтоб поминáли вы меня не злом, а лишь добром,
когда предстану я пред нашим Богом и его судом.
(Захар начал всхлипывать)
ЗАХАР
Вот, грех! Вы что несёте? Пресвятая мать!
О, Господи! Зачем вам на себя беду кликать!
ОБЛОМОВ
Неблагодарный ты! Змею я на груди пригрел!
ЗАХАР
Ах, барин, про змею-то я сказать бы не посмел.
ОБЛОМОВ
Надеюсь, что ты понял свой проступок…
Уладь с хозяином насчёт переселенья.
А вразумлять тебя нет смысла, глупо!
Мне квасу принеси. Не жди прощения!
Измучил ты меня. Посплю ещё я чáсик.
Шторы задвинь и убирайся восвояси!
(Захар накрывает барина одеялом,
опускает шторы и, плотно заперев двери,
уходит к себе)
ЗАХАР
(вытирая слёзы)
Чтоб тебе сдохнуть, леший этакой! Совсем замучил!
Словá какие жалкие! – И режут как ножом по сердцу.
Ах! Чтоб тебе пусто было! Лучше б палкой вздрючил,
чем так вот попрекать куском и задавать мне перцу.
ОБЛОМОВ
(ворочаясь в постели, задумчиво проговаривает)
Авось, и до беды-то не дойдёт, что староста мне прóчит.
Дожди поправят хлеб. Возможно, подрастут и сборы…
А, может, староста всё выдумал? Мне голову морочит?
Тарантьев давеча сказал, что все – мошенники и воры…
Вернуть «на место жительства» бежавших мужиков.
Ушли. Наверно, ночью лесом, в сырости, с оглядом.
