– Никаких турок не было, спокойно вошли. Но трёпку мы им задали.
– Кому, если их не было?
– Как обычно, своим, чтоб туркам было неповадно…
– Стойте, а где байдарка?
– Я же говорю, своих побили, чтоб шведам и прочим…
– Туркам…
– И туркам неповадно было. Мы на «Орле»…
– На «Орле»?
– На «Северном Орле», на байдарке, а эти на фрегате «Африка». Ты бы видел, Сеня, как мы их таранили и кувыркали!
Семён представил пьяный бой байдарки и резинового «нырка».
– Они у нас половину боя вверх дном плавали.
– А вас один раз перевернули, и сразу на дно. Победили-то мы.
– Да, Сень, – тут все как-то притихли, виновата косясь на Капитана, – байдарка того, утопла. Камеры надувать не стали, тут же не пороги.
– Взяла-таки её Ока, – произнёс Капитан с только ему ведомой грустью.
Семён сейчас пытался понять, что ребятам коллективно привиделось во сне, и что они, хоть и по пьяни, натворили на самом деле? И как одно перешло в другое? Было странно, что самих сновидцев это не ничуть не удивляло. Приснилось? Но байдарки-то на берегу на было!
– Надо было камеры накачать… Пропал, Сеня, «Северный Орёл». Помянули, только вошли в бухту… в смысле – вышли, и выпили. Сразу стали закладывать…
– Выпили и тут же стали закладывать?
– Ты уж не перебивай. Город стали закладывать…
– Севастополь, что ли?
– Сначала он у нас Херсон Ахтиарский назывался, а я пошёл письмо государыне писать.
– Написал?
– А то.
– Покажи. – Семён собрался уж посмеяться: ну и наснилось за пару часов! Или успели подготовить розыгрыш? Но практический человек Поручик был не по этой части, в отличие от честнолюбивого Аркадия, он никогда не заклинал других в своей честности, просто потому, что никогда не врал.
– Капитан, ты письмо забрал?
Капитан с одной стороны всё ещё был немного расстроен – корабль исчез, и не факт, что вернётся к закату… То есть – проспали. А всё уже могло бы произойти… Досадовал – не зная на кого больше: на отлучившегося Семёна, может потому и исчез корабль, что команда не в сборе? на себя, не сумевшего всех собрать и оставить трезвыми… в общем – был и сплыл!.. Но с другой стороны – он же явился! Всё, что до сегодняшнего дня пребывало в сомнительном, полумифическом состоянии – мало ли какую сказку про своё болото выдумает добрый дед после трёхсот грамм, да ещё неизвестно отчего заметаморфозили ребята – оявилось! Пьяные, но не сумасшедшие же – был корабль, пробовал прорваться через путы времён и пространств, не вышло, а ведь не были б пьяны… пусть, пусть, ещё не вечер!
А бумажка, как ни странно, была в кармане.
– Та-ак, – протянул Семён, разворачивая двойной лист в клеточку, – бумагу откуда-то взяли…
– Тетрадка для преферанса, сам же положил.
–Я не для преферанса положил… ладно… Ну и почерк у тебя, Серёга, Федот бы тебя побил… Та-ак, – и начал читать. – «…Из Керчи я с эскадрою отправился в поход самого того 5-го числа, как к вам писал оттуда, в Ахтиарскую гавань пришёл сего мая 13 благополучно, о которой могу вам объявить, подобной ещё гавани не видал, и в Европе действительно таковой хорошей нет; вход в сию гавань самый лучший, натура сама разделила бухту на разные гавани, т.е. военную и купеческую; довольная в каждом лимане глубина, положение ж берегового места хорошее и надёжно к здоровью, словом сказать лучше нельзя найти к содержанию флота место…».
Привстав на цыпочки, через плечо ему заглядывала Катя – это уже было интересно…
