Правительство Тьера поддерживало интересы крупной буржуазии и подписало тяжёлые для Франции условия капитуляции. Восемнадцатого марта в Париже вооружённая национальная гвардия (состоявшая в основном из рабочих и ремесленников) захватила правительственные учреждения. Основным требованием восставших было освобождение Франции от прусских оккупантов и создание народовластия. Центральный Комитет Национальной гвардии провозгласил себя временным органом управления страной до избрания Парижской коммуны и назначил своих комиссаров во все городские и государственные учреждения. Через десять дней была провозглашена Коммуна. Шестнадцатого апреля издан декрет о возобновлении работы заброшенных мастерских и передачи их в управление кооперативным ассоциациям рабочих для ликвидации безработицы. Отменены высокие оклады чиновникам (их ставки не должны превышать заработной платы квалифицированных рабочих). Армия упразднена вооружённым народом. Провозглашено отделение церкви от государства.
Для семинарий настали тяжкие времена, священники лишились оклада и были вынуждены существовать на добровольные пожертвования. У обедневшего и в общей массе агрессивно настроенного народа не хватало средств для собственных нужд. Вовсю пропагандировался атеизм. Церкви почти опустели. Многие семинаристы бросили учёбу.
– Вот так и происходит естественный отбор. Если вера твоя крепка лишь тем, что жить вольготно – то нет у тебя никакой веры! Первые христиане доказывали свою верность Христу под угрозой смерти. Посвятить свою жизнь Богу способны не все. Каждый из вас, вступая на этот жертвенный путь, должен понимать, что настали суровые времена для верующих. Достаточно вспомнить первую революцию: сколько священников было убито, монастыри разграблены и осквернены. Тех, кто не присягнул тогда новой власти и не согласился проповедовать еретические культы, казнили на площадях. Что ждёт вас, будущие духовники, в эпоху новой смуты? Знает только один Господь! Я не осуждаю покинувших нашу семинарию, не ощутивший в себе силу самопожертвования не должен вступать на эту священную стезю… – отец Гийом внезапно побледнел и схватился за сердце.
Его успели подхватить, не дав упасть. Случился инфаркт, после которого он слёг. Эти слова моего духовного наставника я запомнил на всю оставшуюся жизнь.
Имущество семинарии начали понемногу распродавать, чтобы хоть как-то прокормить оставшихся учеников и преподавателей. Все ставки были сокращены до минимума. Больше не было садовника, рабочих кухни и уборщиков. Все эти обязанности исполняли теперь сами семинаристы. Рано утром посменно мы приступали к работе и продолжали после занятий до позднего вечера. Было трудно, питались плохо, спали мало, но я не променял бы свою жизнь ни на какую другую. Самое важное, что укрепляло и объединяло всех нас – это вера. От испытаний и притеснений она становилась только крепче, и каждый из оставшихся в семинарии, я в этом уверен, был готов на любые жертвы ради своего призвания.
Я часто и с удовольствием дежурил возле постели отца Гийома, мы много говорили, иногда он просил прочитать вслух для него какое-то произведение, а потом мы его с ним обсуждали.
– Сын мой, я счастлив, что у нас в это тяжёлое время есть такие преемники. Я спокоен, оставляя веру в надёжных руках. Встань, пожалуйста, на колени поближе ко мне, – я вплотную приблизился к его кровати, думая, что для молитвы, но отец Гийом положил ладони мне на голову и сказал, – Господи, в руки твои предаю это чадо и молю Тебя благословить Эдуарда, пусть его жизнь будет достаточно трудной, чтобы он заслужил Небесное блаженство, пусть его сердце полнится любовью и состраданием к ближним, пусть его молитвы будут услышаны, а заслуги учтены, да простятся ему все грехи его. Аминь.
