Иначе просто не могло и быть.
Мне всегда было интересно: до конца ли Олег доверял жене. Он, конечно, мог поверить, что однажды мы сошлись с ней, потому что знал, что оба были способны на это. А вот верил он или нет, что Дина могла быть не его дочерью,– это другой вопрос. Я не думаю, что он смог бы согласиться с письмом этой суки. Таким уж он был человеком: если ему что-то не нравилось, он просто старался об этом не думать. В этом мы с ним были схожи.
– Да, так вот, – вспомнил я про Котика, – тогда у Олега была веская причина или убить меня, или жену, или сойти с ума, но он не дал волю своему гневу, а просто попросил меня уйти из его дома. И то, что заставило его съехать с моста, должно выглядеть намного страшнее истории о нас с его супругой.
– И о Дине, – вставил Котик.
Я не обратил внимания на его реплику и продолжил:
– Но я сомневаюсь в том, что он сделал это намеренно.
– Я тоже сомневаюсь. Ты правильно отметил: поступить так совсем не в его стиле.
– К тому же… Олег не из тех, кто может напиваться перед работой.
– Исключено, – подтвердил Котик.
Я потушил сигарету.
– Котик, скажи, а ты вообще знаешь о том, что здесь происходит?
– Что ты имеешь в виду?
– В высших кругах. Среди крупных воротил.
– Ей-богу, я ничего не знаю об этом. Я маленький человек – налить, обслужить, креветочек подсыпать…
– А вообще, здесь есть крупные шишки? Я имею в виду авторитетов.
– Ну, наверное, есть.
– Ты знаешь кого-нибудь?
– Откуда?
– Ну, может, слышал какие-нибудь имена?
– Я слышал об одном парне. Его зовут Гера. Кличут Герасимом.
– А чем он занимается?
– Он «пасет» несколько фирм. На него работают ребята, которые собирают ему деньги. Они иногда заходят к нам. Он ездит на «вольве».
– И что, он большая шишка?
Котик ничего не ответил. Я улыбнулся.
– А своего шефа ты знаешь?
– Михал Михалыча? – изумился он. – Конечно, знак».
– А его кто пасет?
– Вот чего не знаю, того не знаю. Приезжают к ночи какие-то люди, проходят к нему, за полночь уходят… Не суйся ты в это дело, а? – заискивающе попросил он.
– Почему?
– Да потому что в него даже менты не суются.
– Вот именно, – согласился я. – Потому что меньше знаешь – крепче спишь. Только ведь… – я улыбнулся, – сон у меня давно уже испорчен.
Котик докурил сигарету до фильтра и достал следующую. А я продолжал:
– Ты помнишь, пару лет назад здесь неподалеку зарезали пятерых пакистанцев?
– Меня здесь не было тогда, но мне рассказывали.
– В газетах писали, что там подрались человек восемнадцать пакистанцев.
– Да, так и было.
– Все произошло из-за того, что наши темнокожие друзья открыли дешевый комиссионный магазин на Институтской. Народ повалил туда валом. Сам понимаешь, наш народ хлебом не корми, дай на грош пятаков купить. Те штаны джинсовые, которые негры раз-другой поносили и выкинули на помойку, наши с удовольствием расхватывали, радуясь их умеренной потертости, да еще и повторяли как завороженные модное заморское словечко «секонд-хэнд». Заведение привлекало слишком много клиентов, и черномазые решили открыть еще один магазин. Тут уж хозяева наших комков взбеленились и обратились прямо к своим рэкетирам: мол, так и так, либо прекратите это безарбузие, либо всю дань берите с пакистанцев. Это было самым настоящим побоищем. Все увидели в этой драке только последствия большого количества выпитого пива с дихлофосом. Свалили все на студентов. У которых и впрямь было окончание сессии. Кстати, рэкет их и, подзудил. Сотни людей видели драку, но не нашлось ни одного свидетеля. Да и мусора арестовали только тех, кто был госпитализирован, и этим удовлетворились. Короче говоря, ясно, что после этого больше никто и не пытался открывать новые магазины «секонд-хэнд».
