И все-таки решился. Вот убей его летняя молния, он практически не помнил, о чем они говорили в тот раз. Услышав ее нежный голос, он отключил свою голову, ничего не запомнилось из слов, но главное услышал и запомнил: " Там, у входа в магазин, завтра, в шесть».
В тот вечер, после согласия девушки встретиться, Григорий весь остаток вечера и почти всю ночь кружил по городу на машине. Ему хотелось петь, и он пел, ему хотелось танцевать, и он выписывал всевозможные па на автомобиле. Выйти на дорогу и танцевать там одному под свое же пение он не решился.
Окончилось его представление часа в три ночи. По банальной причине завершилось. Закончилась горючка. Григорий не имел представления, где он находится. Вроде, только что вокруг были дома, а тут везде лес, и ни единого блика от света автомобильных фар, уличных фонарей и окон домов. Но ему повезло в ту ночь, первая же проезжавшая мимо него машина остановилась. Подцепила, подтащила к ближайшей заправке.
А он даже рад был всем этим злоключениям, все равно бы не уснул у себя в гостинице после встречи в магазине, и после своего звонка незнакомке. Ожидание новой встречи с девушкой выбило из него понятие состояния покоя.
Шесть часов – это счет времени утром. А вечером, принято считать, наступает восемнадцать часов. От шести до восемнадцати целых двенадцать часов. Почти весь световой день. Половина суток. Ох, и тяжело было прожить в тот день эту половину. Понимал он, что бессонная ночь, изматывающий ожиданием день, привлекательности его, не пышущей юностью физиономии, шарма не придадут. Но времени на принятия водных процедур и наведения марафета у него перед свиданием не было.
Фонтан! Никогда в жизни он так не радовался, увидав городской фонтан. Он бросил машину посередь дороги, кинулся к фонтану и сунул голову в ледяную воду. Милые гаишники, дорогие милиционеры, какие же вы все-таки молодцы, что в тот день он не попал в зону вашего внимания. А ведь его мальчишеские выходки могли закончиться для него не так уж весело.
Машина стоит на стоянке. Букет в руках. И полчаса времени впереди. Не удержался. Прибежал к тому магазину на полчаса раньше.
Парадокс времени. Последние полчаса показались ему длиннее всего того времени, что прошло от слов на другом конце связи: " Там, у входа в магазин, завтра, в шесть». И мысли одолевают нехорошие. Почему-то только сейчас появилось сомнение в том, что она придет, и с каждой минутой сомнение все усиливалось. Ну, зачем он ей? Поигралась девчонка, пошутила при телефонном разговоре. Пошутила. Позвонить ей? Нет! Будет ждать. Или позвонить? Зачем. Время еще не вышло. А просто позвонить и спросить. Придете? Нет! Она же сказала, что придет. Он позвонит, получится, что он сомневается в ней. Нет! Потом позвонит, если… Да, что такое, почему если? А почему нет?
– Молодой человек, Вы не меня ждете?
Кого это? Она? Его? Его! Букет задрожал в его руке, пришла!
– Здравствуйте! Вас! Вот, пожалуйста, букет!
– Ой, это мне? Спасибо! Очень красивый!
– Да это… Как бы… Того… Обычный… Не за что!
Он потом уже жалел, что позвонил ей. Жалел не о том, что разочаровался в девушке сегодня. Жалел, что сделал и делает все для того, чтобы она разочаровалась в нем. Ведь не мальчик давно. Сколько у него было первых свиданий. Не считал. Но немало. А здесь, с ней, он себя из себя выпустил. Выпустил, словно воздушный шарик выпустил воздух. И сдулся. Словно упомянутый им же воздушный шарик. Мысли путались в голове, язык то прилипал к небу, то завязывался в узел, то застревал меж зубов. Руки оказались лишними конечностями. Они постоянно ему мешали. Ноги приобрели шаркающую походку. Плюс потрепанная физмордия, плюс рабочая рубаха и рабочие брюки. Чего он ни за какие посылы не хотел бы тогда, так это посмотреть на них обоих рядом со стороны. Наверное, в тот момент времени он бы возненавидел себя на всю жизнь. Вся прелесть жизни в одной, и нечто бесформенное, непонятное, неопределенное – во втором.
