ВПК СССР - страница 21

Через несколько дней А. П. Завенягин, отвечавший за проведение испытаний, докладывал Л. П. Берии, что подписку о неразглашении сведений о проведенных испытаниях дали уже 2883 человека, у остальных 3013 человек подписку возьмут в ближайшие три дня.

После испытания атомной бомбы на ПГУ обрушился шквал наград. В списки награжденных было внесено 840 фамилий. 496 человек были представлены к ордену Трудового Красного Знамени, 260 – к ордену Ленина, 52 – к ордену «Знак Почета», 33 были присвоены звания Героев Социалистического Труда. Героями Социалистического Труда стали ученые И. В. Курчатов, И. К. Кикоин, Ю. Б. Харитон, Я. Б. Зельдович, Г. Н. Флеров, В. Г. Хлопин, А. А. Бочвар; конструкторы Н. А. Доллежаль, Н. Л. Духов; руководители отрасли Б. Л. Ванников, М. Г. Первухин, А. П. Завенягин, Е. П. Славский; начальник КБ-11 П. М. Зернов; начальники строительств ядерных объектов – генералы МВД. Звание Героя Социалистического Труда было присвоено и немецкому профессору Николаусу Рилю. Героям Социалистического Труда были также присуждены Сталинские премии, выданы автомобили «Победа», а И. В. Курчатов получил представительский автомобиль ЗиС-110.

Не забыты были и другие немецкие ученые. Г. В. Вирц и Г. В. Тиме стали лауреатами Сталинской премии второй степени, и им были вручены ордена Трудового Красного Знамени. За разработку и изготовление масс-спектрометра лауреатом Сталинской премии второй степени стал и В. В. Шютце. Его наградили высшим советским орденом – орденом Ленина. Позже лауреатом Сталинской премии стал и нобелевский лауреат Г. Герц.

Успешное испытание атомной бомбы подвело итог первого этапа сумасшедшей научно-технической гонки, на котором мы почти догнали Америку. Однако советское правительство не спешило извещать об этом мир. «Оповестил» о нашем техническом достижении радиоактивный след, обнаруженный американскими военными при разведывательном полете у берегов Камчатки. Американцы долго разбирались, пытаясь понять повышение уровня радиации, а затем пришли к неприятному для себя выводу – виноваты русские! США, да и весь мир были поставлены перед фактом – Советский Союз обладает урановым секретом и может изготавливать ядерное оружие.

Мы лишили американцев, да и не только их, иллюзии, что изготовление ядерного оружия под силу только высокотехнологичным государствам. Затянув пояса, напрягшись до предела, правдами и неправдами мы сделали свою атомную бомбу. Была ли у нас альтернатива в тех политических и исторических условиях? Надо ли было заставлять утомленную войной страну опять работать на износ? Многие по привычке отсылают к началу холодной войны, к речи Черчилля в Фултоне. Посмею напомнить, что Черчилль произнес свою речь 15 марта 1946 г., спустя полгода после старта советского уранового проекта. Вряд ли при том уровне секретности и вездесущности НКВД кто-то на Западе знал о его успешном старте. К черте, у которой началась холодная война, и Запад, и СССР шагали одновременно. Сталинская политическая мобилизационная система СССР не могла не ввязаться в гонку вооружений, тем более перестать готовиться к войне. Жить по-другому, без окружения врагов советская система не могла. Не было бы Америки и западного содружества – их бы придумали. А тут и придумывать не пришлось. Черчилль лишь озвучил то, что витало в воздухе… Миру пока привычнее было жить разделенным надвое. И альтернативы, значит, у нас не было. Надо было готовить следующее испытание, готовить новую атомную бомбу.