– Спальня, – процедил я вслух первое, что пришло на ум.
– Обсерватория, – многозначительно отозвался стоящий рядом и с не меньшим упоением разглядывающий атрибуты удивительной постройки эльф.
Конечно, обе наши догадки вполне могли оказаться одинаково неверными, но, заметив большую выпуклую линзу окуляра на конце здоровенной смотровой трубы, торчащей из-под ската остроконечной крыши, я невольно стал склоняться к мысли, предложенной Давинти.
Венцом и, пожалуй, самым удивительным элементом башни нелюдимого мага являлась конструкция, принцип работы которой напоминал ни что иное, как мельницу. Правда, с обыкновенными ветряными мельницами, коими полнились провинции любой крупной столицы Тилрадана, диковинный механизм роднило разве что наличие полотнищ, приводимых в движение порывами прохладного ночного воздуха. Остальное же описать было сложно.
Гигантская мачта, растущая из верхушки жилища, несла на себе целых три пары продолговатых лопастей, крепящихся к толстому стволу системой длинных деревянных балок. Изогнутые полосы крыльев, обернутые в плотную ткань, располагались снизу вверх, на равной удаленности, друг напротив друга, повторяя направление основного шпиля, таким образом, что каждое из них в отдельности походило на узкий слегка перекрученный на концах парус. Вместе же они представляли скорее сильно вытянутую спираль, разбитую на самостоятельные отрезки, но каким-то чудом сохранившую естественные очертания. Все это позволяло причудливому сооружению вращаться не под привычным наклоном, а вертикально к земле. Словно эфир, приводивший лопасти в движение, вырывался в аккурат из-под кровли последнего яруса и столбом устремлялся вдогонку за армиями грузных туч, нависших над поляной.
Раздутые щёки добротных холстов полосатой парусины с глухим хрустом отзывались на каждое дуновение, вновь и вновь преодолевая замкнутый маршрут и раз за разом раскручивая гигантский шестерной вал, нанизанный на основании главной мачты. Зубцы вала касались шестеренок поменьше, те подводились к следующим, затем ещё… и так далее, пока взгляд не упирался в совокупность крохотных трещащих, тикающих и позвякивающих деталей, форму и смысл которых разглядеть уже не представлялось возможным.
Фееричный облик пристанища чародея завершало наличие, пожалуй, абсолютно неуместного для жизни отшельника предмета. У правой стены дома красовалась громада древнего грозного оружия, ставшего причиной как начала, так и завершения многих кровопролитных войн, в период, когда земли обоих континентов раздирали междоусобицы и дележка территорий с полуразумными расами. Так из-под мешковатого отреза, заляпанного серыми пятнами ткани, выглядывало длинное дуло маго-пушки. Черное нутро ствола покрывала вековая пыль. Деревянные крепления самоходной опоры прогнили, а левое колесо завалилось набок, лишая станину всякого равновесия. Впрочем, несмотря на упадок, отслуживший своё инструмент разрушения всё ещё внушал оторопь и вызывал своим суровым видом уважение.
– Можем заночевать прямо на пороге, – ворчливо предложил Тамиор.
– Что? Почему? – отрываясь от упоенного разглядывания самобытных элементов здания, промямлил я.
– Хотя бы потому, что вы с длинноухим уже добрую четверть часа как встали истуканами и пялитесь на это внебрачное детище каланчи и полоумного архитектора, – ехидно ввернул рыцарь. – Похоже, красивые оконца разглядывать куда занятнее, чем открыть дверь и разузнать, что там внутри.
