как он со мной разговаривал? И за что, спрашивается? Я ничего плохого ему не сделала! Подумаешь, поцеловала разок? И то по ошиб…
- Что ты сделала? – ужаснулась Оля, тихонько вскрикнув.
- Угу, - обозначил свое присутствие Генка. – Мне вот тоже интересно.
- Ой, хоть ты не подгавкивай давай! – огрызнулась сестра.
- Мария! – прикрикнула на нее Оля. – Как… как это все понимать?
- Было бы, что тут понимать! – фыркнула Машка. - Поцеловала и поцеловала. Не специально же! И выдохни, пожалуйста. Не собиралась я его целовать - случайно все получилось. Я его просто с Бондаревым спутала в темноте и…
- Чт-то? – странной интонацией – взволнованно, с придыханием перебила ее Оля. – Ты и Ярослав Маркович? Вы… между вами?.. Он же в отцы тебе…
- Ф-у-у-у! – резко перебила ее Машка. – Как ты могла такое подумать?
- Я не знаю, в какую сторону здесь думать, чтобы что-то не то не надумать! Ты целовала Збруева, приняв его за Бондарева! Представляла Ярослава Марковича на его месте! Вот только… почему? Ты что же, влюблена в него?
- Нет, конечно! Какая еще любовь? Ты за кого меня принимаешь? Все гораздо проще. Меня одногруппники на спор подбили. Только и всего!
Генка что-то недовольно проворчал. Пожарский мрачно рассмеялся.
Лишь Оле, судя по всему, было не до смеха. Аня это прямо костным мозгом чувствовала. Наконец, потухшим надломившимся голосом тетя произнесла:
- Прошу прощения. Оставлю вас ненадолго. Мне нужно… я скоро вернусь.
Спустя несколько секунд она показалась в коридоре. Промчалась мимо Ани, даже не заметив ее – так сильно задумалась над чем-то. Проводив Олю встревоженным взглядом, Аня побрела в сторону кухни. Не стала она преследовать ее, и даже остановить не пыталась. Знала прекрасно, что в таком состоянии тетю лучше не трогать. А вот утихомирить Машку и Генку не помешало бы. Ведь они почти кричали друг на друга, выясняя отношения.
Но и этого сделать Аня не успела. Машка раздраженно фыркнула, заявив:
- Ой, все! Слышать ничего не желаю. Если что-то не устраивает – выход там!
- Ты сейчас серьезно?
- Да. Шуруй-ка ты домой, любимый. Завтра поговорим. И вспомним кое-что!
Токарев ушел по-английски. Не прощаясь. И выглядел при этом крайне недовольным. Потому и от души дверью шибанул. Лишь после этого Машка облегченно вздохнула. А Аня, обняв ее со спины, тихонько произнесла:
- Ты ж моя героиня!
Сестра заметно расслабилась в ее руках.
- Издеваешься, да?
- Вовсе нет. Ты сделала то, о чем я мечтала весь вечер.
- Да. Но Оля от этого не в восторге.
- Ну, еще бы? Она до последнего видит в людях только хорошее!
- Напрасно, - Маша развернулась к ней лицом и внимательно осмотрела. – Ты сама-то как? В порядке? Надеюсь, прикопала Вадима под нашей яблонькой?
- Почти, - смутилась Аня. – Родственнички его спасли. И увезли, наверное.
- Хорошо, если так, – произнес вдруг Пожарский, приковывая к себе их внимание. – Наконец мы остались одни, в кругу близких людей. Можем поговорить без лишних глаз и ушей. А разговор предстоит… серьезный.
17. Глава 5.2
- Уверен, что время для этого твоего… серьезного разговора подходящее? – устало выдохнула Аня, выпуская Машку из своих объятий. – Сейчас все мы на взводе. Настроение у всех, прямо скажем – ни к черту. Может, ну его? Выдохнем, расслабимся и… хоть остаток вечера проведем в спокойствии?
На что Саша лишь непреклонно покачал головой.
- Нельзя тянуть, когда речь идет о нашем будущем. О моем. О твоем. Идем!
