В XVI веке, когда казаки Ермака устремились за Урал, окончательно решая вопрос безопасности восточных границ Московского царства, неожиданное предложение поступило с южных рубежей преобразовывающегося территориально и внутренне государства. Следя за усилением северного соседа, кахетинский князь Леон в 1564 году обратился за покровительством к Ивану Грозному. Сделал он это, естественно, добровольно, не под давлением каких-то московских князей, а под давлением своих агрессивных соседей – персов и турок. Общей границы между Грузией и Московским царством тогда не существовало. Степи между Каспием и Чёрным морем контролировали кочевники и турки, с которыми шла перманентная война. Россия бы и рада была помочь, но, связанная проблемами освоения новых пространств и ведением постоянных войн с южными и западными соседями, была просто не в состоянии этого сделать. Но само стремление Грузии вступить в союзнические отношения с Россией и даже войти в её состав уже свидетельствовало о том, что грузины осознавали два важных фактора. Первый – на поверхность всплыли естественные симпатии к единоверному православному народу, и второй – геополитическое значение грузинской территории, которая в случае падения грузинского политического центра могла быстро исламизироваться.
Живым примером служила соседняя Великая Армения, которая после упадка своего могущества была разорвана на клочки, а православие не просто притеснялось, а жестоко преследовалось и искоренялось. Сам армянский народ в целях самозащиты нации вынужден был начать свои бесконечные скитания по миру. Опустевшие земли были заселены пришлыми племенами, исповедовавшими ислам, которые начали рассматривать коренных жителей-иноверцев исключительно как своих рабов. Принявшая знамя православия из рук умирающей Армении Грузия не могла позволить себе подобного. И вот уже несколько столетий этот островок Христовой веры держался исключительно на мужестве и отваге грузин, которые в очередной раз устремили свои взоры на север.
При Петре I одним из его любимых друзей и сподвижников был имеретинский царевич Александр. Ещё при жизни Петра царь Картли Вахтанг, свергнутый турками с престола, переселился в Россию со всем семейством по призыву Петра, не сумевшего в своё время помочь грузинской армии. Вместе с ним в Россию выехало свыше 100 грузин: царевичей, князей, воинов, духовных лиц.
Грузинский царь Арчил обратился к Петру I с просьбой помочь грузинской печати. «Царь Пётр велел немедленно отлить грузинские буквы для печати, и из Московской казенной типографии вышли первые печатные книги на грузинском языке. Потом русскими же мастерами и учителями заведена была типография и в столице Карталинии – Тифлисе»[4].
Регулярно повторявшиеся нашествия турок и персов, а также кровавые междоусобные стычки разрозненных грузинских княжеств привели к тому, что грузины, и без того малочисленные, были поставлены на грань физического исчезновения, в лучшем случае – ассимиляции с мусульманами Ирана, Турции и горских народов Кавказа. Царь Картли и Кахетии Ираклий II едва мог выставить десятитысячное войско, причём плохо вооружённое, совсем не обученное и не знавшее никакой дисциплины. Поэтому царь Ираклий II, зная и без того незавидное положение страны, обратился за помощью к России.
Спустя полгода был подписан Георгиевский трактат[5], согласно которому грузинский царь Ираклий II признал над собой верховную власть Российского государства.
