Икарий пожал плечами.
– Уже не важно. Здесь – не важно.
– Даже моя слепая бабушка не поверила бы в твой маскарад. На нас косо смотрели в Эрлитане. Я днём и ночью чувствовал спиной взгляды. Таннойцы всё-таки, по большей части, – низенькие и кривоногие. – Маппо оторвал взгляд от пыльного облака и оглядел друга. – В следующий раз попытайся выбрать племя, где все ростом в семь футов, – проворчал он.
Иссечённое морщинами лицо Икария на миг сложилось в улыбке, в намёке на улыбку, а затем снова приобрело обычное спокойное выражение.
– Те, кто может опознать нас в Семи Городах, уже опознали, а кто не может – пусть гадают, на большее они не способны. – Прищурившись против солнца, он кивнул в сторону песчаного вихря. – Что видишь, Маппо?
– Плоская голова, длинная шея, чёрный, весь порос шерстью. Кабы только это, был бы похож на одного из моих дядек.
– Но это не всё.
– Одна нога спереди, две – сзади.
Икарий задумчиво постучал пальцем по горбинке носа.
– Значит, не один из твоих дядек. Аптор?
Маппо медленно кивнул.
– До схождения всего несколько месяцев. Думаю, Престол Тени почуял что-то и выслал разведчиков.
– Но этот аптор?
Маппо ухмыльнулся так, что показались мощные клыки.
– Далековато забрался. Теперь служит Ша’ик.
Он доел кактус, вытер широченные ладони и поднялся. Потянулся, выгнул спину и поморщился. Прошлой ночью под его спальным мешком обнаружилось бессчётное множество скрытых в песке корней, и теперь мускулы по обе стороны хребта в точности повторяли узор этих костяных пальцев несуществующих деревьев. Маппо потёр глаза. Глянул на себя и обнаружил изорванную, покрытую коркой грязи одежду. Он вздохнул.
– Говорят, где-то здесь должен быть колодец…
– У которого разбила лагерь армия Ша’ик.
Маппо недовольно хмыкнул.
Икарий тоже выпрямился и в который раз отметил огромные размеры своего спутника – большого даже по меркам треллей – широкие, поросшие чёрным волосом плечи, мускулистые длинные руки. И тысячелетия, что проносились перед глазами Маппо с резвостью лани.
– Можешь его выследить?
– Если захочешь.
Икарий скривился.
– Как давно мы знакомы, друг мой?
Маппо ответил насторожённым взглядом, затем пожал плечами.
– Давно. А что?
– Я умею распознать нежелание в голосе. Тебя тревожит то, что может случиться?
– Любая возможная стычка с демонами меня тревожит, Икарий. Труслив, как заяц, этот трелль Маппо.
– Я спросил из любопытства.
– Я знаю.
Странная пара вернулась к крошечному лагерю, который разбила между двумя высокими, обтёсанными ветром скалами. Они не спешили. Икарий присел на плоский камень и продолжил натирать маслом свой длинный лук, чтобы роговая древесина не ссохлась. Закончив с этим, он взялся за палаш – вытащил старинное оружие из украшенных бронзовыми пластинами ножен и стал прохаживаться точилом по иззубренному лезвию.
Маппо толчком опрокинул палатку из шкур, небрежно свернул её и засунул в свой большой кожаный мешок. За палаткой последовали спальники и нехитрая посуда. Трелль затянул тесёмки, повесил мешок на плечо и взглянул на Икария, который уже завернул лук в ткань, забросил за спину и теперь дожидался друга.
Икарий кивнул, и оба – яггут-полукровка и чистокровный трелль – зашагали по тропинке, ведущей в долину.
На небе ярко светили звёзды, их сияния хватало, чтобы покрыть растрескавшуюся поверхность долины налётом серебра. Вместе с дневной жарой пропали и кровные слепни, уступив власть над ночью немногочисленным роям накидочников и похожим на летучих мышей ящерицам-ризанам, что ими питались.
