Врата тайны - страница 41

– Мы уже обговорили это с Зией-беем, он не против.

На тонких губах Серхата появилась льстивая улыбка:

– Для нас это не проблема. Но здание разрушено, как бы вам там не пораниться.

«Как бы вам там не пораниться» – мальчишка сделал особый упор на эти слова. Моего турецкого хватало, чтобы понять, что именно хотел сказать этими словами заигравшийся в мафиозо дурачок. Когда-то в Лондоне я была секретарем в турецкой фирме. Со мной работала Тюркан, удивительная женщина, которая обучила меня всем сленговым и матерным тонкостям турецкого языка. Редко кто мог с ней в этом сравниться, некоторые сотрудники даже говорили о ней в мужском роде. Она время от времени говорила мне: «Крошка, не считай, что ты овладела иностранным языком, если ты не можешь на нем материться». Ее вклад в мое свободное владение турецким был, пожалуй, даже большим, чем вклад моего отца.

Несмотря на то что я прекрасно поняла, что хотел сказать мудилка Серхат (слово «мудилка» я тоже узнала от Тюркан, среди турецких ругательств оно нравилось мне больше всего), мне пришлось дальше разыгрывать роль глупой английской женщины.

– Благодарю вас за то, что вы так обо мне заботитесь, – с улыбкой сказала я ему, – вы очень милы, но я привыкла ходить по таким местам. Специфика работы. Если вы не возражаете, продолжим наш разговор внутри.

Я решила не миндальничать с Незихе, что грозило бы новыми препирательствами, и направилась прямо внутрь. Слава Богу, она пошла за мной. Но, переступив порог, остановилась. Провела взглядом по всем нам и произнесла:

– Фатиха во имя погибших, да будет милостив к ним Аллах.

Незихе и Меннан принялись тихо шептать молитву по-арабски. Серхат слов, очевидно, не знал, но губами шевелил. Я же ограничилась тем, что аккуратно подняла руки с раскрытыми ладонями на уровень груди. Молитва была короткой, скоро они хором три раза произнесли «Аминь», провели ладонями по лицам и на этом закончили.

Я добавила:

– Пусть покоятся с миром…

Мы аккуратно, следя за каждым шагом, чтобы не наступить на осколок стекла или металлический штырь, начали двигаться по пепелищу. Когда мы зашли в лобби, Меннан грустно вздохнул:

– Как же жалко! Что же стало с прекрасным отелем…

Он показал на груду железяк, которая, по моему предположению, раньше была стойкой портье, и сказал:

– Сколько же раз я здесь бывал! Помню, в последний раз тогда, когда приезжал мистер Саймон. – Посмотрев на меня, он пояснил: – Ему очень нравилось, как готовит местный повар, поэтому всякий раз он останавливался именно здесь. – Меннан снова окинул взглядом лобби: – До чего же все-таки жалко!

У меня не было времени, чтобы выслушивать стоны нашего агента. То ли уличная жара, то ли лезший мне в нос пепел, то ли раздражавший легкие запах горелого пластика, то ли все перечисленное вместе затрудняло дыхание и не давало спокойно думать. Я включила диктофон и направила его на Серхата:

– Итак, где именно вы находились в момент пожара?

Вместо ответа он показал рукой на что-то над нашими головами и сказал:

– Давайте отойдем в сторону, тут люстра висит, глядишь, сорвется еще.

Действительно, прямо над нами висела огромная закопченная люстра с взорвавшимися из-за жара лампочками. Серхат был прав, она вполне могла рухнуть на нас. Мы отошли немного правей.

– Думаю, здесь вполне безопасно, – я снова вернулась к опросу. – Итак, где вы находились в момент пожара?

Он показал рукой направо, словно никакого пожара и не произошло и лобби по-прежнему было в целости и сохранности: