— Нет, — делаю самостоятельный вывод на свое предложение. — А как же «звездочки»? — тихо-тихо произношу, приподнявшись, упираясь локтями в стол и, почти касаясь губами его гладко выбритой щеки.
Шантаж, да, и меня саму от этого коробит, но коль скоро он и так повесил на меня бирку смазливой и несерьёзной фифы, то я ему и подыграю.
Раз… Два… Три…
Медленно и про себя веду отсчет до взрыва. Огненные всполохи в глубине потемневшего взгляда не сулят мне мирного исхода после такого моего сумасбродного заявления. И я жду, затаив дыхание, слушая стук собственного сердца и все глубже утопая в бездонных омутах красивых глаз.
— Гражданка Пахомова. — Каменное выражение лица и лед в каждом звуке. — Мальчика для дружбы ищите в других заведениях.
— Ой, а здесь нельзя? — перебиваю Майорова, подливая масла в огонь его и без того полыхающей злости.
Знаю, что перегибаю палку, нарываюсь, но остановиться не могу. Даже мой внутренний чертенок опасливо качает головой и, прикрывая свой зад, медленно отступает. Я же, видать, бесстрашная, и чувство самосохранения временно поставлено на паузу. Набираю в легкие воздуха, но сказать очередную колкость не успеваю.
От гнева огнедышащего «дракона» и моего скорого «возгорания» меня спасает телефонный звонок.
— Да! — хватая трубку стационарного аппарата, рявкает Артем, да с такой яростью, что стекла даже в пластиковых стеклопакетах жалобно звенят.
Напряженный, разгневанный, он сжимает кулак так, что слышен хруст несчастного пластика, попавшего в его руку. Четкий профиль, плотно сжатые губы и эта непослушная прядь, выбивающаяся из небрежно-стильно уложенных волос, в которые так и хочется запустить ладони.
Блин блинский!
Почему рядом с ним меня так штормит? То извести его хочу, то зацеловать. Надо бы выбрать одну концепцию своего поведения и строго её придерживаться. А в свете всех событий лучше остановиться на первой: она рациональнее и полезнее для душевного спокойствия.
Выдыхаю напряжение и откидываюсь на спинку стула. Удары собственного сердца отдаются в висках пульсирующим дискомфортом. Чуть морщусь и искоса поглядываю на притихших парней, ставших свидетелями нашей перепалки.
— Упс... — пожимаю плечами, с невинным видом. «Я нечаянно», — мысленно извиняюсь.
Сотрудники в тихом шоке, даже не скрывают своего любопытства, и я более чем уверена, что в личном чате они уже запустили тотализатор и принимают ставки, кто первый сдастся. Интересно, на меня кто-нибудь поставил?
— Хорошо, — чеканит строгий начальник абоненту на том конце телефонной связи. — Проводи ее к нам.
Трубка с грохотом опускается на аппарат. Майоров обходит свой рабочий стол и, с грохотом отодвинув кресло, падает в него. Что-то ищет на столе и будто интонирует только что случившееся знакомство. Ну и ладно!
Постукиваю чуть слышно подушечками пальцев по столешнице и с интересом рассматриваю, теперь уже более внимательно, остальных сотрудников отдела.
Двое парней немногим старше меня, еще в самых низких чинах, видимо совсем недавно грызшие гранит науки в какой-нибудь из профильных академий. Молодые, амбициозные, с горящим взглядом и уверенностью в своей «суперменской силе», подкрепленной красной корочкой.
Мужчина постарше хмурит брови, что-то рассматривая на экране рабочего компьютера. И все четверо игнорируют меня, словно и нет у них стажера. Ладно, я не гордая, напомню о себе. Но едва я собираюсь открыть рот и высказать им благодарность за радушный прием в свои ряды, как дверь кабинета с грохотом открывается, обрубая мой несостоявшийся монолог.
