– Очень хорошо! А то всё в джинсах своих, прости господи… Хоть на человека стала похожа.
Поскольку похвалить без всяких дополнений бабка просто не умела, вторую половину отклика я пропустила мимо ушей.
– А чего рано-то? – поинтересовалась бабка. – Тебе вроде к полвосьмого?
– Угу, – кивнула я, – заснуть боюсь. Ночью плохо спала, глаза теперь слипаются.
– И чего это тебе не спалось?
Я пожала плечами:
– Погода, наверное…
Тут произошло явление народу Стаса. Безмятежное выражение его лица говорило о том, что человек неплохо отдохнул и жизнью своей вполне доволен. Он лениво потянулся, едва не достав при этом потолок, и кротко вздохнул.
– Настасья, поди, помоги! – позвала меня бабка, с трудом передвигая по полу тяжелый бидон.
Стас, конечно же, сразу бросился к бабке на помощь, но я тоже поднялась из-за стола и шагнула в сторону кухни. Увидев меня в полном боевом оперении, Стас остановился, словно вкопанный и заморгал.
– Оу! – протянул он, и тут я сообразила, что в течение уже двух лет, бывая здесь наездами, Стас всегда видел меня в джинсах либо в шортах и с хвостиком на затылке.
Он так привык видеть во мне малолетнюю пацанку, что столь неожиданное перевоплощение далось ему нелегко.
Бабка гремела неподъёмной посудиной. Стас продолжал стоять столбом, а я, наслаждаясь произведенным эффектом, вздохнула:
– Стас… не поможешь Степаниде Михайловне?
Он опомнился и кинулся к бабке. Но та уже справилась сама и теперь поджимала губы, красноречиво изображая самый что ни на есть живой укор.
– Извините, Степанида Михайловна, – буркнул Стас и повернулся ко мне: – Ты что это?
– Что надо, – отрезала я, но потом добавила: – Я же говорила, у Ирки день рождения, мы в город едем, в ресторан.
– А! – протянул Стас. – Ясно!
Что ему там было ясно, не знаю, он снова ушёл в свою комнату, и я услышала, как заскрипели диванные пружины.
«Этак он здесь растолстеет так, что в дверь не пролезет!» – подумала я, покачав головой.
***
Через час я топталась на автобусной остановке. Дорога проходила рядом с деревней, метрах в трехстах. Вскоре я принялась нетерпеливо поглядывать на часы. Автобус должен вот-вот подойти, а подружек всё ещё не видно.
Я злилась, в сотый раз меряя шагами асфальт остановки. Подняв глаза, увидела вдалеке на дороге пыльное белое облако.
«Прекрасно! Автобус!»
Автобус стоял с открытыми дверями, водитель и пассажиры долго и удивленно таращились на меня, но я с места не трогалась. Отчаявшись, махнула водителю рукой, он пожал плечами и, обдав меня облаком пыли, покатил дальше.
«И что всё это значит? Неужели что-то случилось?»
Осенившая вдруг догадка заставила сердце ёкнуть, но тут я увидела на дороге машину и грозно сдвинула брови. Возле меня с весёлым скрипом затормозила Стасова «девятка», с заднего сиденья мне радостно улыбались подружки.
– Ждёшь? – полюбопытствовала Ирка. – А нас, видишь, Стас в честь дня рождения предложил подвезти… Садись!
Ирка распахнула дверцу, я, не переставая сверлить Стаса гневным взглядом, полезла в салон. Не в силах сообразить, какую бы гадость сказать этому зловредному парню, я помычала в бессилии и зашипела:
– Развел свинарник в машине, приличной женщине сесть невозможно!
Стас едва заметно хрюкнул, а девчонки наперебой стали за него заступаться. Поскольку до города на машине ехать было всего ничего, распалиться как следует я не успела.
– Спасибо, Стас! Пока! – улыбнувшись до ушей, Ирка покинула машину, вслед за ней и мы с Надькой.
