– Голова моя полна прошлогодней хвои. Я побегу к старику. Кто-то говорил мне, что он умеет рассылать вести по лесу. Теперь самое время пустить это умение в ход – пока еще есть кого спасать.
Чтобы добраться до старика, следовало пересечь просеку, известную горожанам, – по ней лесорубы ездили рубить сухостой на дрова. Впервые в жизни Верриберд не перебежал просеку бездумно, а сперва огляделся. Это спасло его – он вовремя заметил сани.
Сжав покрепче рукоять ножа, белый альв побежал за кустами, ища место, чтобы безопасно пересечь просеку. Оказалось, те, кто приехал на санях, углубились в лес, и Верриберд налетел на горожанина, одетого, как зимний охотник – в белом балахоне поверх шубы.
Нож в ладони оказался быстрее и опытнее головы, набитой прошлогодней хвоей. Видимо, темные альвы снабдили его, когда ковали, боевой магией – не слишком сильной, чтобы нож не стал спорить с хозяином. Единственным незащищенным местом у противника была шея, прикрытая довольно тонкой тканью. Нож сам нашел, куда бить.
И после этого обратной дороги у белых альвов уже не было. Сперва – девочка, теперь – мертвое тело…
Старый белый альв сидел на пне возле шалаша и слушал лес.
Верриберд попытался коротко растолковать ему беду, коротко не получилось. Он был так напуган убийством, что мысли в голове путались. И он, помня обещание, то и дело спрашивал, куда индерг мог увести детей, чтобы темные альвы могли их вернуть.
– Я понял тебя, – сказал старик. – Успокойся, сядь, отдышись, теперь все буду делать я.
Он подошел к высокой ели и положил полупрозрачные руки на пласты снега поверх еловых лап. Руки задрожали, дрожь передалась дереву.
Она ушла через корни и вскоре вернулась.
– Надо уходить из Артейских лесов, – решил старик. – Я послал знак тревоги. Но где можно спрятаться – я не знаю. Может быть, нас приютят в Гофлендских лесах. Для этого придется перейти Большой отрог Артейского хребта. Сиди, отдыхай, тебе понадобятся силы, чтобы нести детей.
– Я отдохнул.
– Сейчас все наши выходят из шалашей. Съешь немного сушеной брусники и ступай к верховьям Лоинне, место сбора – там.
– А ты?
– Я останусь. Мне они уже ничего плохого не сделают.
– Они могут убить тебя.
– Не убьют. Я знаю, куда мне уходить. И уйду. А теперь расскажи мне еще раз, что было в пещере.
Давясь брусникой, Верриберд уже более связно рассказал про белое безглазое чудище, проходящее сквозь землю.
– Плохо дело, если альвриги как-то выманили индерга. Значит, они имеют над ним власть.
Слово «альвриги» старика не удивило.
– Если бы имели власть – они бы раньше это сделали. А в пещере, я видел, они даже растерялись. Но, скажи, может ли индерг вывести их наверх?
– Солнце убивает индергов. Разве что ночью, но… Девочка… Девочка! Вот кто дал силу их заклятиям.
– Неужели в них проснулись голоса далеких предков?
– Далекие предки умели как-то справляться с индергами, но нам, белым, это знание ни к чему, а темные его забыли. Если альвриги поработят индерга, они смогут путешествовать под землей, не прилагая усилий, не выкапывая ходов. И выходить на поверхность всюду, где только захотят.
– Их надо остановить, – сказал Верриберд.
– Знаю. Поел? Возьми все мои припасы, уходи и не оборачивайся.
– А ты?
– Я уйду в другую сторону. Слушайся! Я знаю, что говорю и делаю.
И Верриберд послушно побежал к истокам Лоинне, туда, где в один поток сливаются три пробившихся из скалы родника.
