Непротивление злу насилием
Работа была не тяжёлая – нудная. Доцент Кошкин преподавал в заочном вузе, учил молоденьких экономисток и бухгалтерш обращаться с компьютером и часто, глядя в их подмалёванные глазки, с грустью вспоминал закон Паркинсона, открывший миру, что следствием компьютеризации явится всеобщая глубокая тупость. Да и можно ли чему научить за те куцые, отпущенные чиновничьей прихотью двадцать академических часов, которые бросают ему, как подачку с барского стола, где буйствует пиршество дисциплин «общественных». Если компьютер, отучая думать, берёт на себя эту деликатную функцию, то те, незаконно присвоив себе научные титулы, уже ввергли общество в пучину упадка. Так думал Кошкин, всего третий год благоденствовавший «во доцентстве» и оттого, должно быть, ещё просто не привыкший к унылой рутине, царящей в «народном образовании». Бойкое студенчество цинично шутило: «Вы делаете вид, что нас учите, а мы делаем вид, что учимся.» Зато бумаги с изящными оттисками на мелованных поверхностях, свидетельствующие об «окончании», выдавались исправно, и каждый год новая многотысячная когорта «специалистов» приходила на помощь хиреющей экономике. Господи, спаси и помилуй! – думал Кошкин. Как попугай, он отбарабанивал пятижды в год свои двадцать часов, дабы выполнить «нагрузку», и чувствовал: катится под откос. Его знания за ненужностью убывали, как шагреневая кожа; таяла и подспудная надежда по-настоящему потрудиться на благо отечества. До того как «выйти на пенсию» (так он шутил о своих нынешних занятиях), Кошкин тридцать лет работал в «оборонке».
Но нет, была, была-таки светлая сторона в работе доцента Кошкина! Славный финансово-экономический простирал светильник знаний над всей матушкой Россией. Он делал это добрыми щупальцами своих филиалов, рассаженных по всем частям света, на западе и востоке, севере и юге, в десятках осчастливленных тем городов и весей, куда юные и уже умудрённые жизнью, но одинаково жаждущие познаний души, привлечённые «всесоюзной» вывеской, стекались, обуреваемые к тому же и горячей мечтой практического свойства: заиметь диплом. Упорно ходил почему-то слух, что именно через эти аудитории кратчайший путь ведёт к цели.
С началом учебного года преподаватели «центра» устремлялись во все концы, чтобы «обеспечить уровень» в слабеньких филиалах, а то и просто «заткнуть дыры», порождённые кадровым дефицитом. Вояжи тянулись непрерывной развлекательной чередой от осени до весны, но никогда не превышали зараз по длительности двух недель – срок, вполне достаточный, по установившемуся мнению, для курса любых наук (с одной стороны), предельный в смысле отрыва от дома и оптимальный, как всем известно, для отдыха посредством смены обстановки.
О, навыки в искусстве таких командировок приобретались не сразу! Кошкин хорошо ещё помнил, как маялся месяцами на полигоне,. Потом пришли новые времена и «новое мышление», вся накопившаяся от монотонности труда горечь разом хлынула через край, Кошкин отнёс кадровикам заявление об уходе и на следующий день не вышел на работу. Уехал к родственникам в деревню Лаптевку, что под Малоярославцем, ходил за грибами, косил, копал картошку, мечтал о собственном клочке земли. Через месяц вернувшись домой, подал заявление на конкурс и, не без протекции, разумеется, занял эту столь вожделенную для многих должность доцента.
