Чтоб без больших затрат казны солдат служил, семью кормил
Хозяйство вёл и родину хранил.
Инструкции для этого такие указал,
Чтобы мужик-солдат долг исполнял и отдыха не знал.
Кто принужденья этого терпеть не захотел
И отказаться от привычки пить водку не сумел,
Того на людном месте ожидали батоги
Или сидел как пёс цепной с колодкой у ноги.
Царь этакий порядок сам ввёл и поощрял,
А Аракчеев как слуга, восторженно, со рвением приказ тот выполнял.
Огромная империя на внешний вид цвела
И в мире том сильнейшею во время то была,
Но изнутри носила болезнь – что в ней жила,
Когда не было граждан, а была кабала.
Мужик и горожанин пред властью той дрожал
И лишь разбойник был свободен и власть не уважал,
Пока гулял на воле и паспорта не знал,
И, даже, дворянин от власти той, пусть изредка, страдал.
Заждались Конституции пытливые умы,
Французской революцией, что были рождены.
Свободы свет и равенство вели их в узкий круг,
Где каждый клятву приносил освободить народ от самовластных рук.
Сатрап же либеральный надежд не оправдал,
Но членов тайных обществ не трогал, не искал.
В столице и на юге жандарм их не достал.
В столице заговорщики план строили- монархии чтоб быть,
Но Конституцией крестьян навек освободить.
Царь будет лишь чиновником- народу чтоб служить
И Конституция должна всех граждан защитить.
На юге же решительнее дело повели-
Власть свергнуть революцией намерились они,
Все власти предыдущие под корень извести
И офицера Пестеля в диктаторы ввести,
Чтоб он рукою твёрдой разрушил прежний мир
и тем порядок новый в стране установил,
Где все пребудут равными, работать все должны,
Землёй все будут для того сполна наделены.
Чтобы отечество спасти и в деле преуспеть
Готовы заговорщики с восторгом умереть.
Безумцы юные в тот час то не могли понять,
Готов ли русский был народ те жертвы принимать.
Не мог души порыв святой народ тот разбудить,
Чтоб сообща со знаньем дел переворот свершить.
Когда скончался государь нежданно, полный сил,
Хоть смерть таинственной была, не раз он говорил,
Что добровольно он готов от власти отойти
И призрак павшего отца толкал его уйти.
Он тайно отбыл в Таганрог, затем к святым местам,
Вошёл в святой Иерусалим и помолился там.
Затем в Сибири след нашли святого Кузьмича,
Близь Томска старец-пилигрим просил простить творца
его за тяжкие грехи- что в жизни накопил,
Лицом и статью старец тот за Александра слыл.
Семья же, тайну сохранив, загадку всем дала
Историкам, искавшим след- куда та тень ушла.
Царя единственная дочь, вне брака рождена
И раньше властного отца в мир вечный отбыла.
Брат Константин в Варшаве был над Польшею царём
В красавицу полячку был с давнишних пор влюблён
Брак этот не давал права наследникам его,
Ещё, к тому ж, великий князь боялся оттого,
Что повторит трагичный путь папаши своего.
По праву царствовать теперь был должен Константин,
В семье ж решили, Николай-достойный властелин,
Тем более наследника на свет он произвёл,
Красив, высок и строен был, и возраст подошёл.
Пока не знали тайн семьи столичные полки
За Константина, верности присягу принесли,
И на монетах Константин свой профиль проявил,
Не удосужась, поспешить сказать- что он решил,
То бремя власти не принять и в Польше быть царём,
А брату младшему служить и делом и умом.
Свершить опять переворот гвардейцы бы могли
Когда б на верность Константину присягу принесли.
Когда же вскрылись, наконец, все тайные дела
Переприсягу Николай решил свершить с утра.
