Я крепче прижалась к нему и отбросила сомнения. Мы были почти семьей, в пекло глупости.
— Кэлла, — протянул Тибо и отстранил меня.
У него появились усы и аккуратная бородка вокруг рта. Мне такое не нравилось, но Тибо они действительно шли. Минувшие годы сделали его виски седыми, углубились морщинки на лбу и у носа, придавая ему истинно мужское очарование. В остальном он не изменился: те же темно-русые волосы, обрамляющие лицо, при свечах рыжий оттенок особенно выделялся. Те же светло-карие глаза, горизонтальные брови и высокий лоб.
— Правду говорят, что самые прекрасные розы расцветают вдалеке от чужих глаз.
Не знаю, что смутило больше: вкрадчивый тон или любовный взгляд Тибо. Он оторвался от моего лица и посмотрел ниже… боже, намекал на случай в кладовой?!
— Еще говорят, что истина проста, а за сладостью меда следует укус пчелы.
Я игриво толкнула его. Сердце сжалось при виде озорной улыбки из детства.
— Хватит нежностей, не то все остынет. Присаживайся.
Тибо обнял меня за плечо и повел к столу. Он был на голову выше, но все равно казался надежным, как скала.
— Овощи. Спасибо, как ты узнал, что я смотреть не могу на мясо?
— Как узнал? — Тибо помог мне устроиться на стуле. — Я всю юность наблюдал, с каким аппетитом ты смотрела на блюдо с запечённым, золотистым, дымящимся картофелем, посыпанным зеленью.
— С капелькой масла.
— О да, — над ухом раздался шепот.
Тибо застыл на пару мгновений, а затем резко отстранился. Он всегда был галантным, но годы при дворе арданира научили его двигаться с такой естественной грацией, что я почувствовала себя коровой. Хотя было приятно наблюдать за тем, как плавно он устраивался напротив, приговаривая:
— А когда она оказывалась перед тобой, ты брала вилку и начинала давить, давить, давить, пока еда не превращалась в кашу.
— Боже.
Я млела от воспоминаний, но Тибо не давал расслабиться своими торопливыми и изящными движениями. Хорошо хоть его серебристый дублет перестал так ядовито сверкать.
— К слову о матушке, она поздравляет тебя с новым назначением. Великий сенешаль, чем он отличается от простого?
— Властью, — Тибо раскинул руки, — я заведую всем, что происходит в этом замке, от распределения комнат до охраны
— Нелегко должно быть?
Он взял кувшин и наполнил мой кубок. Полуопущенные веки делали лицо умиротворенным, но загадочная улыбка призывала не обманываться. Тибо будто задумал милую шалость — таким я его и помнила.
Вино оказалось до того крепким, что закружилась голова.
— Моя работа — следить, чтобы все в этом замке работало как следует, а сколько у меня будет помощников, уже не важно.
Раз Тибо управлял замком, то легко мог найти для меня должность. Я спросила прямо, но ответом стала смущенная улыбка и долгий взгляд.
— Прошу, не тяни! Мне и без этого страшно.
— Бояться нечего, дело в том… — Он откинулся на спинку стула и потер пальцами подбородок. — Боги, я чувствовал себя полным дураком, когда в последний раз проговаривал эту историю вслух.
Он издевался! Видел же, что у меня перехватило дыхание от волнения, видел и молчал.
Наконец, Тибо сказал:
— До тебя дошли слухи о женитьбе арданира?
Слово напоминало приговор, словно палач накинул на голову мешок и все, мир готовился рухнуть. Не хотелось лезть на стену от боли, но все равно стало тоскливо.
Тибо заметил это и помрачнел, в глазах появилась жалость. Нет уж, пусть не думает, что я плачу по этому негодяю!
