— Почему ты не выберешь кого-то из числа невест?
Тибо хохотнул и покачал головой.
— Поймешь, когда увидишь их. Те, что не покрыты прыщами, воспитаны в лучших традициях — они не видели мужчин и смертельно боятся их.
— Я тоже встречала их нечасто.
Хотелось искать повод для отказа, не нравилось мне это притворство. Майтлин не блистал благородством, но и не обещал верности — врать ему будет неправильно.
Тибо задумчиво рассматривал меня и не собирался уговаривать. Потирая подбородок пальцами, он неторопливо сказал:
— Пусть так, но между вами было что-то искреннее.
— Он не вспоминал обо мне четыре года.
— Я и не говорил, что он любил тебя.
Осторожный голос смягчил фразу. Тибо так и говорил медленно, внимательно следя за реакцией и стараясь не задеть. Я редко видела его таким серьезным, и это напоминало, что детство ушло вместе с грезами.
— Все хорошо? — спросил он и прищурился, будто читая мысли.
И почему вспомнился случай в кладовой? Тибо считал меня влюбленной идиоткой, и стало еще гаже.
— Пожалуйста, говори, что хотел.
Этот негодяй и не думал делать вид, что поменял свое мнение, все смотрел, осторожничал.
— Кэлла. — Он подался вперед и нежно сказал: — У вас с Майтлином было что-то настоящее, что-то такое, чего не было с остальными. Я видел его глаза в кладовой…
Я вновь почувствовала себя голой, мокрой, грязной. А еще глупой, хотя о последствиях знала с самого начала; безумно хотелось доказать это Тибо.
— Кэлла, я не пытаюсь обидеть тебя, но это действительно было, к чему притворяться? — Он накрыл мою руку своей. — Я надеялся, что ты сможешь отвлечь внимание Майтлина от леди Альдианы, и он трезво посмотрит на брак с ней. Если тебе больно, то возвращайся домой, ничего страшного. Прости, я счел, что за это время твои чувства угасли.
Его рука была такой теплой и твердой, что внутренний ураган исчез. Захотелось сплести наши пальцы и ощутить чужую уверенность, впитать ее в себя. Тибо будто понял это и сжал мое запястье.
Тянуло домой, хоть там не было будущего, вообще ничего не было, кроме воспоминаний. Но что, если я принесу пользу? На вопрос о леди Альдиане Тибо нахмурился и откинулся на стуле. Тепло его руки исчезло, и словно пропало что-то важное.
— Знаешь, что произошло в Харбаде, когда к власти пришел лорд Кеттенвер?
Кровь похолодела еще до того, как в голове появились мысли. Весть об этом прогремела на все королевство — арданир Харбада был чудовищем, убийцей! Первым же указом он велел выследить поклонников Арантака и убить, казнить самым жутким способом. Я не смогла ответить, только изо всех сил сжала вилку. Что мы ему сделали? За что так с нами?!
— Знаешь, — кивнул Тибо, — а теперь представь, что будет здесь, если к власти придет его дочь.
— Она такая же?
Вилка сильнее впилась в плоть. Клянусь, воткнула бы ее в проклятого Кеттенвера!
— Пока что она милая и кроткая, но дети всегда похожи на своих родителей, — Тибо говорил вкрадчиво и не отводил от меня глаз, — Кеттенвер воспитывал ее, как думаешь, что ребенок усвоит рядом с таким отцом? Леди Альдиана долго жила при дворе короля, где отношение к твоим единоверцам не лучше.
Я глубоко вздохнула и отложила вилку. Нужно успокоиться, не то окончательно перестану что-либо понимать.
— Тебе-то что до поклонников Арантака? Неужто волнуешься за моих родных?
Фраза получилась язвительной, но гнев был не для Тибо. Нас считали приспешниками зла, которые только и ждут гибели всего прекрасного. Но это было не так! Мы просто жили и чтили свою веру, мы никому не вредили.
