– Позвольте помочь, – тихо говорит он. – Вы немного переборщили с мукой.
– Я справлюсь! – отвечаю с энтузиазмом камикадзе. – Это же творческий процесс, все должно быть спонтанно!
– Творчество – это прекрасно, но панкейки из цемента не получатся, – настаивает он с легкой улыбкой. – Нужно добавить жидкости.
Он берет еще одно яйцо и одним уверенным движением разбивает его в отдельную мисочку – идеально, без единого осколка скорлупы, как в рекламе кулинарного шоу.
– Вот так нужно, – говорит он, и мне становится обидно за свою кулинарную неуклюжесть.
– Хорошо, хорошо, – соглашаюсь я. – Но я сама добавлю, это все-таки мое видео.
Выливаю его идеальное яйцо в свою цементную смесь и снова принимаюсь мешать. Тесто становится чуть послушнее, но все еще далеко от кулинарного совершенства.
– Можно я помогу? – спрашивает Максим Андреевич, протягивая руку к венчику.
Я колеблюсь секунду. С одной стороны, это МОЯ съемка, МОИ панкейки, МОЙ контент, МОИ подписчики. С другой стороны, если мы не спасем ситуацию, мне придется монтировать кулинарную катастрофу национального масштаба.
– Давайте вместе, – предлагаю я с деланым энтузиазмом. – Для зрителей это может быть даже интереснее! Неожиданный поворот сюжета!
Он кивает и встает рядом со мной у рабочей поверхности. Мы оказываемся плечом к плечу, и я внезапно осознаю, что от него пахнет не только утренним гелем для душа, но и чем-то еще – может быть, кофе, может быть, легким парфюмом, а может быть, просто… им самим.
– Итак, дорогие зрители, – говорю я в камеру, стараясь игнорировать его близость, – ко мне присоединился мой замечательный сосед Максим, который, как оказалось, разбирается в кулинарии!
– Не разбираюсь, – скромно возражает он. – Просто знаю базовые принципы.
Базовые принципы! Как же официально это звучит! Словно он описывает архитектурный проект, а не готовку еды.
Он берет венчик и начинает мешать тесто – размеренными, уверенными, какими-то очень мужскими движениями. И я наблюдаю, как моя цементная смесь постепенно превращается в нормальное тесто правильной консистенции.
– Вау, – говорю я совершенно искренне. – Откуда такие навыки?
– Несколько лет жил один, – объясняет он, продолжая колдовать над миской. – Пришлось осваивать базовые навыки выживания.
Базовые навыки выживания! Он называет готовку навыками выживания! Как будто он не в московском лофте живет, а в дикой тайге.
Он передает мне венчик, и наши пальцы на мгновение соприкасаются. От неожиданности я чуть не выпускаю венчик прямо в тесто.
– Теперь жарим, – объявляю я зрителям и включаю конфорку под сковородкой.
Наливаю первую порцию теста, и – о чудо! – панкейк получается ровным, круглым, золотистым. Переворачиваю его специальной лопаткой и радостно улыбаюсь.
– Получается! – восклицаю я с энтузиазмом ребенка, собравшего первый пазл.
– А вы сомневались? – говорит Максим Андреевич. – У вас хорошие руки для готовки.
Я поворачиваюсь к нему и вижу, что он смотрит на мои руки с каким-то особенным выражением – внимательно и… одобрительно? И почему-то от этого взгляда мне становится жарко, хотя плита работает на минимальном огне.
– Спасибо, – бормочу я и быстро отворачиваюсь к сковородке.
Мы жарим панкейки в удивительной слаженности – я наливаю тесто, он следит за температурой и подсказывает, когда переворачивать. Получается какой-то кулинарный танец вдвоем, и я ловлю себя на мысли, что мне нравится готовить с кем-то рядом. Никогда раньше такого не было.
