Время без времён - страница 13

Толпа встретила эту фразу аплодисментами и одобряющими криками.

– Некоторые не понимают, как такое может быть, что короля нет, а королевский шут есть? – начал шут, – а я объясню. На самом деле, всё просто: короля нет, потому что у нас демократия. Хочешь, голосуй за дракона, хочешь – за циклопа, а умные люди голосуют за королевского шута! Ведь всё равно нет никакой разницы, потому что как бы кто ни голосовал, реальная власть в городе будет оставаться в руках криминальных группировок во главе с Жорой и Жмайзером. А что касается дракона с циклопом, то они – всего лишь ширма, поскольку один из них представляет интересы Ротшильдов, а другой – интересы Рокфеллеров…

По ходу выступления горожане поддерживали шута смехом и аплодисментами.

– … потому что, как вы знаете, я – единственный житель Китежа, который помнит Прежние Времена. Многие вообще в них не верят, и совершенно напрасно, потому что я всегда говорю только правду и ничего кроме правды. Спросите меня о чём угодно. Вот вы, я вижу вас впервые, – шут обратился к Дарье, – мне так кажется, что вы – дочь боярина, которая недавно приехала в Китеж из своего села. Я прав?

– Возможно, – ответила Дарья.

– Возможно, – повторил за ней шут, – девушки всегда говорят «возможно», потому что боятся сказать «да». А, кроме того, они почему-то считают, что девушка должна быть загадочной. Кто-то им внушил, что загадочность украшает женщину. Это полная чепуха, девушку украшают задница и сиськи, если это есть, то к чёрту загадочность.

Последние слова вызвали у горожан особо бурный восторг.

– Я не буду говорить, что украшает мужчину, но уж точно не длинный язык, – заметила Дарья.

Шут с некоторым удивлением посмотрел на неё, но ответил довольно быстро:

– Я не буду показывать, что у меня есть длинного, помимо языка, но поверь, оно у меня есть.

Горожане снова взорвались восторгом.

– А тех, кого интересует, всё-таки, мой длинный и острый язык, я приглашаю сегодня вечером в трактир Жозепе! – объявил шут и начал медленно двигаться навстречу расступающейся толпе как раз в направлении Дарьи.

Когда шут проходил рядом с ней, Дарья обратилась к нему:

– Послушайте, а кто такие Ротшильды и Рокфеллеры?

Шут остановился и с удивлением посмотрел на неё.

– Ты что, девочка, с луны свалилась?

– В некотором роде, да, – ответила Дарья.

– В некотором роде, – снова повторил за ней шут, – опять эта ненужная загадочность. Да знаешь ли ты хотя бы, что такое луна? – Обращаясь к Дарье, он окинул взглядом толпу, словно ища ответа.

– Имею представление.

Шут усмехнулся и с упоением произнёс:

– Боже мой, знаете, как она прекрасна в час заката?! Когда можно сесть в лиловый кратер, а ноги свесить наружу и смотреть, как по зелёному небу плывут оранжевые облака!

– Что за вздор! – усмехнулась Дарья, – человек не может сесть в лунный кратер, и кратеры вовсе не лиловые. Я уже не говорю о том, что на Луне нет облаков.

– Нет, ты точно с луны свалилась. – Шут покачал головой и, продолжив двигаться навстречу расступающейся толпе, воскликнул: – Дорогу королевскому шуту! И я напоминаю: сегодня в шесть часов вечера, в трактире Жозепе! – И обращаясь как бы персонально к Дарье, негромко повторил: – В шесть часов вечера у Жозепе. Дорогу королевскому шуту!

* * *

Отыскать трактир Жозепе оказалось делом несложным. Дарья легко ориентировалась в Китеже, поскольку вид города сверху с очертаниями улиц и расположением домов хранился в её памяти. Впрочем, то, что можно было назвать улицами, ограничивалось тремя относительно ровными линиями, идущими от городских ворот и сходящимися в центре на единственной площади города. Всё остальное пространство между домами образовывали переулки, закоулки, тупики и проходные дворы, хаотично разбросанные по городу.