Время – деньги! С современными комментариями - страница 6

Франклину нравилось совмещать общественную выгоду с личной. Подписчиками его газеты были влиятельные люди, государственные чиновники, вплоть до губернатора. Не удивительно, что его типография стала получать госзаказы на изготовление бланков и прочей печатной продукции. А когда Бенджамин, не без задней мысли, опубликовал анонимную статью (а потом и брошюру) о пользе увеличения количества бумажных денег для экономики Пенсильвании, он получил выгоднейший заказ на печатание денежных купюр.

Став почтмейстером Филадельфии (а потом – и всех американских колоний), он быстро навел порядок в своем ведомстве. Корреспонденция теперь доходила до адресата гораздо быстрее и не терялась по дороге. Но от этого выиграл и сам Франклин: его издания и типографские заказы вовремя доставлялись по назначению. Он не стыдился повторять, что «нет ничего более полезного и благодарного (а также в наибольшей степени способствующего удовлетворению тщеславия), чем реализация проектов, которые улучшают не только жизнь общества, но и собственное существование».

Франклин преуспевал, деньги текли рекой. Ему удалось превратить свое издательское предприятие в успешную вертикально интегрированную компанию: он организовал сеть прибыльных типографских товариществ по всей Америке, предоставлял франшизы. Часть полученной прибыли выгодно вложил в недвижимость.

Но в возрасте 42 лет (в самой середине своей жизни) он решил отойти от бизнеса. Накопление денег никогда не было для него самоцелью. Бенджамин писал своей матери: «Я бы предпочел, чтобы обо мне сказали: «Он жил с пользой для других», а не «Он умер богатым». Когда денег стало достаточно для безбедного существования, Франклин занялся более интересными для него занятиями: наукой, политикой, а позднее – дипломатией и «искусством управления государством».

«Какой смысл в философствованиях, которые не приносят никакой пользы?» – вопрошал практичный Франклин. Его научные исследования чаще всего носили прикладной характер. Изучая теплопроводность, он первым выяснил, что темные ткани лучше поглощают тепло, чем светлые. Из чего сделал вывод, что «черная ткань не очень подходит для носки при жарком солнечном климате», а стены помещения, предназначенного для сушки фруктов, следует красить в черный цвет.

Изучив конвекцию и теплопередачу, Франклин изобрел специальную печь, которую можно встраивать в камин, чтобы достичь максимального выделения тепла и уменьшить количество топлива и дыма.

Он мог бы обогатиться на этом изобретении, но отказался его патентовать, заявив, что был бы рад оказаться в ряду тех исследователей, чьими изобретениями люди пользуются бесплатно.

Но особенно впечатлили современников успехи Франклина в познании электрических явлений. В те времена считалось, что электричество имеет две разновидности, два вида «жидкости» – «стекловидную» и «смолистую», каждую из которых можно создать в отдельности. Франклин опроверг эту теорию, доказав, что «генерирование положительного заряда сопровождается созданием такого же отрицательного заряда». Это был гигантский прорыв в науке. Говоря о ценности этого открытия, профессор Гарвардского университета Бернард Коэн подчеркивает: «Закон Франклина о сохранении заряда должен считаться настолько же фундаментально значимым в физике, как и закон Ньютона о сохранении количества движения».

На протяжении столетий молния считалась Божьей карой, явлением сверхъестественным. Она становилась причиной пожаров и разрушений, гибели людей. Франклин стал ее «укротителем». Он доказал, что это всего лишь электрический разряд, возникающий между грозовой тучей и землей, если они имеют противоположные заряды. Его знаменитый опыт был «изящно-изобретательно-остроумным». Во время грозы Франклин запустил воздушного змея из шелковой ткани. К верхнему концу змея прикреплялись заостренные проволочные стержни, а к нижнему краю влажной бечевки крепился металлический ключ. Электрический заряд молнии, стекая по проволоке и влажной бечевке, добрался до ключа. Коснувшись его, Франклин извлек искры (и, к счастью, остался жив). Он собрал несколько зарядов с ключа в лейденскую банку и доказал, что они обладают теми же свойствами, что и электричество, полученное в лаборатории.