Остаток обеда прошел в праздной болтовне. После обеда маркиза взяла брата Гуго за локоть и вывела его в розарий. Там они забрались в арбор, увитую пурпурным плющом.
– Здесь нас никто не потревожит. Мы будем видеть всех, кто приближается к этой беседке, а нас можно увидеть, лишь заглянув в дверной проем. Я не хотела обсуждать с вами наших дел при слугах.
– Весьма благоразумно, ваша светлость.
Маркиза начала:
– Я хочу спросить вас о роте фон Гейделица. Я знаю всего нескольких солдат из этой роты. Фриц, Ганс, Рудольф… Фриц и Рудольф смешали свою кровь с моею – и теперь я их сестра по крови. В роте фон Гейделица все такие?
– Да.
– Как такое возможно? Я видела всяческих солдат. И англичан, и французов, и немцев, и флорентийцев. Все они неотесанные солдафоны, у которых на уме три вещи – деньги, вино и девки. Причем деньги им нужны на вино и девок…
Брат Гуго улыбнулся:
– Рота фон Гейделица – совсем другое дело. Видите ли, Дженифер, все эти люди, солдаты роты – круглые сироты. В роте их учат всему. Начиная с грамоты, кончая этикетом.
Маркиза сунула платок в рукав и уставилась на брата Гуго:
– Погодите, погодите. Я что-то слышала о сиротской роте.
Тот спокойно посмотрел ей в глаза. Маркиза, нахмурившись, поведала:
– После той страшной битвы, в Войне Баронов в Англии, поползли странные слухи о сиротской роте. Да и вы сами, Мишель, упомянули что-то об этом. Говорят, что эта рота непобедима, потому что воюет не по правилам. Они вдруг исчезают, чтобы появиться, где их не ждут. Они используют странные приемы в бою. Они, кроме меча и пики, используют кучу всякого странного оружия. У них множество всяких трюков. Например, я слышала, что они зарываются, как кроты, в землю, вместо того, чтобы честно сойтись с противником лицом к лицу…
– Вы правы, Дженифер. Я тоже слышал о таком. На войне победа основное, но не главное. На войне главное – не уронить честь. Поэтому понятие чести в этой роте ценится важнее жизни.
– Может быть. Но это сиротская рота разгромила войско баронов. Мой злосчастный отец, барон Стаффорд, до этой битвы считался непревзойденным стратегом. А его самого взяли в плен…
– Как и остальных баронов тоже, Дженифер. Все это правда. Но лишь отчасти.
– Отчасти? Как это понимать, Мишель?
Францисканец задумался на минуту, подбирая слова:
– Могу вам сказать, Дженифер, что ни Фриц, ни Ганс, ни Рудольф – не воевали против вашего отца. Как вы помните, со времени Войны Баронов прошло уже семь лет. Этим троим, во время той войны, было всего по семь-восемь лет.
– Но, значит, были и другие? Те, что воевали? Постарше?
– Были и другие.
– Кто они?
Майкл потрепал ее по руке:
– Так ли это важно, Дженифер? Вы ведь дали мне слово, что отбросите всякую мысль о мести.
Маркиза закусила губу.
– Да… это верно. Но знаете… женское любопытство…
– Пусть женское любопытство смирится перед другой задачей – освободить вашего батюшку.
Она помолчала немного, потом вздохнула:
– Вы, святой отец, как всегда, одержали над несчастной женщиной верх…
На этот раз брату Гуго пришлось улыбнуться:
– Не прибедняйтесь. Я одержал верх не над несчастной женщиной, а над ненасытным женским любопытством. Со временем вы все узнаете. Когда будете в милости у английского монарха, а барон Стаффорд окажется на свободе. Но милости не раздаются просто так. Их надо заслужить. Как вы намерены это сделать? Вы уже что-то сделали для этого?
