Время дождя. Парижские истории - страница 15

Дом просыпался, отряхивался со сна, на этажах звучал смех, кто-то открывал скрипучие ставни, кошки со всех ног бежали на кухню и оглушительно требовали завтрака. Шарль спускался вниз в широких штанах, худой и лохматый, всегда немного сонный, и варил кофе в турке. Я натягивала платье прямо на голое тело и с мокрыми волосами шла покупать круассаны и пирожные в булочную за углом. Потом мы вдвоем молча пили кофе и завтракали. Говорить совершенно не хотелось: нам было хорошо друг с другом и без слов. Вскоре на кухню приходили наши гости, и молчание прерывалось само собой – хлопали двери, ставили чайник, велись разговоры о том о сем, кто-то курил, кухня наполнялась запахами начинающегося дня, оглушительно мяукали кошки, которые путались под ногами, и им наступали на хвост. В доме кипела жизнь.

К нам все время приезжали друзья. Кто-то оставался, кто-то двигался дальше, но дом никогда не пустовал. Они с Шарлем шатались по городку, гоняли на велосипедах по лесу или сплавлялись на байдарках по реке. Я же все это время проводила в беседке с книгой, с легкой завистью наблюдая за их веселыми похождениями. Месяц назад я повредила спину, пытаясь выполнить какое-то хитрое упражнение, придуманное моим тренером, и не могла много ходить, только плавать, да и то недолго. Впрочем, мне это пошло на пользу, потому что впервые за долгие годы я оказалась бездеятельной поневоле. Говорю, что проводила время с книгой, но на самом деле все время сидела на диванчике в беседке, смотрела на реку или сад, на то, как веселятся люди, а раскрытая книга просто лежала у меня на коленях. Мне не хотелось ни читать, ни работать, ни думать о будущем. Это ощущение внутренней тишины, полного согласия с самой собой было чем-то новым, чарующим, приятным на вкус. Иногда кто-нибудь из гостей пытался составить мне компанию, но я довольно быстро снова погружалась в себя, и меня оставляли в покое. Это непривычное молчание в моей голове – то, что я безуспешно искала все это время. Оказалось, что достаточно было остановить свой безумный бег за внешними дарами жизни, и черная дыра, которой я скармливала свои лучшие годы, исчезла. И от того, что я знала, – это ощущение покоя конечно, как и любое достижение внутреннего равновесия, оно было для меня еще более ценным.

****

Добраться в Немур было просто – час на поезде с Лионского вокзала, мимо Мелана, Буа Ле Руа, Фонтанбле и маленьких деревенек Сена и Марна. Ян и Полина прибыли к нам в субботу и остались на Пасху.

Любое движение причиняло мне боль, поэтому я почти все время сидела в саду, грелась на солнце, предоставив Шарлю заниматься гостями. Полина же была деятельна и беспокойна. Она слазила на крышу, чтобы пофотографировать рассвет, обошла пешком все окрестности, поиграла с кошками, погоняла по саду голубей, приготовила еды для всех, помогла Шарлю выдраить кухню. Я поражалась ее кипучей энергии.

Именно тогда мы впервые поговорили с Яном. Полина и Шарль уехали в супермаркет – закупаться для воскресного барбекю, а Ян остался со мной. Мы сидели в саду, немного в тени, и пили клюквенный морс. Над рекой бесилась, металась мошкара. Крякали утки, выпрашивая хлеба. Я впервые разглядела друга Полины вблизи и поразилась исходящему от него спокойствию. Что-то в его глазах или в движениях было неуловимым, вневременным, как движение колокола, которое вдруг замедлило свой бег по краю вечности.