Но что, если о нас узнают его родители? Увидит на улице та же Олечка Снегирева? Как я объясню происходящее своей матери?..
Меня передергивает. Нет.
Я могу предложить ему лишь тайную интрижку, которая будет тянуться как нескончаемый змеиный хвост, отравлять кровь, отнимать время и унижать обоих. Видит бог, он заслуживает лучшего.
— Майя Станиславовна, можете посмотреть вот на это? — Привычный назидательный тон Олега нарушает ход мыслей — врио босса загораживает обзор, потрясает у носа отчетом и, развернув стул для несуществующих посетителей, брякается рядом со мной.
— Что-то не так? — моргаю, не успев прийти в себя. Только что в мечтах я видела красивое яркое лицо, а теперь напротив маячит бледное и невнятное.
— Да все в порядке! — шипит Олег. — Ты чего курить не ходишь?
— Бросила...
Он нервно вертит в руках дорогой телефон, пыхтит и таращится на меня как на больную, откладывает его на стопку бумаг, подается чуть ближе, наклоняется... На мое колено опускается рука — нагло сжимает и поглаживает.
Мы проделывали такое много раз — иногда это даже заводило, но сейчас мне неприятно и гадко — впору вывернуться из собственной кожи.
Стучат клавиатуры, шумят принтеры, работа кипит, как в улье.
К счастью, в офис врывается менеджер соседнего отдела — шаря бешеными глазами по сотрудникам, выискивает Натали, и из его ноздрей вот-вот повалит пар.
— Там по твою душу! — киваю на пришельца, и Олег, поправив галстук, подрывается навстречу. Его берут в оборот и уводят за дверь, а дорогой телефон, забытый на стопке распечаток, вдруг разражается серией коротких вибраций.
Приезжая ко мне, Олег имел обыкновение его отключать, а спросить, зачем он делает это, я никогда не решалась.
Но теперь, когда я вспомнила историю Тимура и его девочки, мне вдруг становится любопытно до онемения в кончиках пальцев.
Быстро осмотревшись, двигаю телефон к себе, прячу под столешницей и нажимаю на мигающий на экране белый самолетик в голубом круге.
Чат с Натали.
Прищуриваюсь и, закусив губу, с азартом магазинного вора просматриваю сообщения.
Поручения и вопросы по работе. Сканы документов. Речь для брифинга. Позавчерашняя попойка и микрофон в руках Натали. А дальше...
Дальше из глубин диалога выплывает фотография не слишком выдающегося эрегированного члена. Отправитель этого «чуда» — Олег, и я зависаю.
Снова проверяю имя адресата и окончательно впадаю в ступор — это фото совершенно точно предназначалось Натали. Более того, выслано оно было в ответ на крупный план ее накачанных силиконом сисек...
Обмену нюдсами предшествует фривольная беседа с матом и скабрезными шуточками. Голубки живо обсуждают подчиненных — жирных, потных, сутулых, кривоногих неудачников. Достается и мне.
«Колесникова уже углы сшибает...» — Олег — гарант моей стабильности, моя синица в руке... жалуется Натали, что я влюблена в него как кошка, что не даю прохода и без стеснения предлагаю себя, но он не берет... А мегера в утешение обещает и впредь держать меня в черном теле.
Я убью его на хрен. Выцарапаю пустые водянистые глаза.
— Ах ты... с-сука... Козлина чертов... — выдыхаю и давлюсь приступом удушья. В ушах звенит, лицо пылает, картинка весеннего дня дергается, темнеет и плывет, но я сжимаю кулаки и приказываю себе держаться. Меня предавали и больнее.
Я много раз думала, как отреагирую, если Олег предложит расстаться, но от этих мыслей ощущала только странное облегчение. В конце концов, его наличие было лишь прикрытием для мамы, родственников, соседей, для самой себя. Со временем я привыкла к его выходкам и не возлагала особых надежд, но эпитеты, которыми он наградил меня в этом чате, все равно стали сокрушающим ударом под дых.
