Небольшой письменный стол стоял у стены так, чтобы свет из окна падал слева. На нем лежали тоненькие стопки листов, по всей вероятности какие-то черновики – некоторые были исписаны полностью размашистым, но неразборчивым почерком, а другие только исчерканы какими-то отдельными словами и фразами, как будто заметками для памяти. Степанов повыдвигал ящики стола, но не нашел в них ничего интересного – ручки, карандаши, общие тетради, несколько тонких картонных папок.
Что-то не складывалось. Степанов, конечно, отдавал себе отчет, что может находиться под воздействием стереотипов, но все же для писателя, и тем более историка, обстановка выглядела слишком невыразительно. Не каждый писатель может иметь компьютер, все-таки вещь дорогая, но уж печатной машинкой-то должен пользоваться. Не от руки же он рукопись писал.
В комнату вошел Некрасов, и Степанов спросил:
– Слушай, капитан, а где его ключи от квартиры?
Тот озадаченно оглянулся:
– Да кто его знает. Может в прихожей? А ты почему спросил, какие у тебя идеи появились?
Степанов усмехнулся:
– Идея – взглянуть на них. А там видно будет.
Ключи нашлись быстро, они действительно висели в прихожей на гвоздике, один, маленький, от английского замка, и длинный, с двумя бородками, от сувальдного. Ключи соответствовали замкам входной двери, и Степанов слегка разочаровано вздохнул. Некрасов вопросительно взглянул на него:
– Ты бы хоть объяснил, чего ожидал увидеть.
– Ты знаешь, у меня ощущение, что у него рабочее место писателя где-то еще, только не здесь. И хотел посмотреть, не будет ли там других ключей. Кстати, нашли его записную книжку? Есть там интересные контакты?
Некрасов развел руками:
– Не было записной книжки. Понимаю, что это нонсенс, но факт остается фактом. Может, убийца ее прихватил?
– Ладно, разберемся. Держи меня в курсе, я тоже буду позванивать, если что.
Степанов попрощался с оперативниками и спустился вниз, на улицу, с удовольствием вдохнув теплый осенний воздух. Он поискал глазами Джема и обнаружил его сидящим на деревянной лавочке возле детской площадки в середине двора. Джем вальяжно расположился с сигаретой и довольно грелся на солнышке. Степанов позвал его:
– Все, Джем, поехали отсюда.
Джем посмотрел в его сторону, прикрывшись ладонью от солнца в глаза, и точным щелчком отправил окурок в урну. Потом поднялся и потянулся с таким удовольствием, что Степанов издалека услышал хруст суставов.
– Степанов, ты меня отпускаешь? А то я пожрал бы с удовольствием. А потом спать бы залег.
– Успеешь. Давай покатаемся на твоем чудо-автомобиле. Сначала на Лубянку заскочим ненадолго, подождешь меня, я с шефом переговорю, а потом уж пообедаем. Как тебе такой план?
Джем проворчал:
– Как будто у меня выбор есть. Ладно, поехали. Дорогу покажешь? А то я тут не очень ориентируюсь…
Степанов засмеялся:
– Да я сам ведь не местный. Но как-нибудь разберемся.
Они сели в машину. Степанов изумленно осмотрел салон и восхищенно присвистнул:
– Вот это тачанку ты себе приобрел!
Джем польщенно улыбнулся:
– Ну так, работаем же. Кстати, нашел тебя этот мужик-то?
Степанов с недоумением переспросил:
– В смысле? Какой мужик?
– Да пузатый такой, с черной сумкой. Прикурить у меня спросил, буквально несколько минут назад.
Степанов все равно не понимал:
– А я-то причем?
Джем пожал плечами:
– Да, собственно, может и ни при чем. Я просто сказал ему, что там менты в квартире работают, он сказал, что поднимется к вам. Я думал, ты его встретил.
