Время огня. Кипрей - страница 47

Анхейр метил наверняка и знал, что не промахнется. Вальд несколько секунд сидел оцепеневший, а потом с размаху ударил по столу, разметав какие-то бумаги.

Да, братец, никто не любит правду, я знаю.

– Замолчи. Закрой рот и выметайся! – прошептал Вальд.

– Ах, ну разумеется! Давай, начни еще ненавидеть меня, это же куда проще, чем посмотреть в глаза проклятой правде! Ты так гордишься своей верностью присяге! Только знаешь, если б ты нашел в себе силы забыть про гордость, Лиара ты мог спасти! – Анхейр выдержал некоторую паузу, давая Вальду время осмыслить сказанное, дождался, пока лицо его еще сильней потемнеет от гнева. О небо, знай матушка, над какой пропастью Анхейр сейчас балансирует, ее, несомненно, хватил бы удар. Признаться, он и сам на миг испугался, но вовремя взял себя в руки и выложил главный козырь – Ты даже Агальт мог спасти когда-то! Тысячи человеческих жизней или твоя треклятая верность присяге! Давай, храни ее и погибни сам. Или выживи чудом, возвращайся и продолжай служить кровавой мрази за троном! Это же так благородно! Только подумай, кого ты не осмелишься спасти в следующий раз. Меня? Реату?

Анхейр позволил голосу сорваться и с вызовом уставился на старшего брата. Давайте, мол, режьте, я знаю, что прав! Тот молчал – не оттого, что сказать было нечего, напротив. Изощренная брань, обвинения, угрозы и просьбы – все это застревало в перехваченном горле, заставляя Вальда бессильно сжимать кулаки. Ну что, если охрану до сих пор не кликнул и за меч не схватился, значит шансы есть!

Как было бы кстати, прими сейчас Вальд верное решение! Боги свидетели, Анхейр искренне хотел бы, чтоб брат не совался в Закатные горы и остался в живых. Но главное, конечно, не это. Замковая охрана – серьезное препятствие для мятежа, и если она окажется подконтрольна Анхейру…

Ну давай же, брат! Спихнем этого ублюдка, ты останешься жив, а я наконец получу свою корону. Что же ты?..

Но то ли недостаточно Анхейр надавил, то ли, напротив, перегнул палку. А может, дело в том, что Вальд совсем уж безнадежно закостенел в своих убеждениях… Лицо его поскучнело, та буря чувств, что бушевала на нем мгновение назад, схлынула.

– Я сделаю вид, что не понял твоих намеков, но не советую тебе их повторять. Потому что в следующий раз я исполню свой долг, как подобает. Я прожил не самую праведную жизнь, и сделай мне одолжение: не заставляй напоследок доносить на собственного брата, а затем смотреть, как его вздернут, объявив изменником и бунтовщиком. Тем более, что через пару месяцев ты наденешь корону, и тогда сможешь отдавать приказы.

Потрясающе упертый идиот. Тридцать лет парню, а не понимает, что никто, кроме регента, приказов отдавать никогда не будет. Да и потом… Он-то, Анхейр, корону, может, и наденет, но его упертому братцу этого уже не увидеть!

Наверно, можно было попытаться еще раз, найти новые аргументы, потянуть за новые крючки. Но Анхейр Гарта уже видел, уже знал наверняка, что до дурака этого ему не достучаться. Ладно. Ладно, бесы с ним, в конце концов, преемник Вальда может оказаться куда сговорчивее.

– Ну что, тогда мне сказать больше нечего.

– Вижу. Ступай спать. Ты пьян и несешь ерунду.

Сэйский граф досадливо поморщился. Признаться, он порядком подустал это слушать за двадцать лет своей жизни. Вальд отмахивался от него всегда, и неважно, пьян был Анхейр или трезв. Такое впечатление, что сказать что-то дельное он неспособен в принципе. Раньше это вызывало обиду и даже ярость, теперь – раздражение. Он давно не пытался что-то доказывать брату и тем более не стремился уже добиться взаимности. Что поделаешь, насильно не будешь ни нужен, ни дорог, да и сам Вальд не виноват, что не испытывает к Анхейру теплых чувств. Так уж получилось, и довольно об этом, а то недолго превратиться в собственную мать, человека, чьими помыслами движут обиды и откровенная жалость к себе. Каждый получит то, что должен: кто-то изогнутый горский клинок между ребер, а кто-то эверранскую корону, и жаловаться на такой расклад Анхейр Гарта не собирался.