…Некоторые приказы для вас также переданы мной устно через господина Этера. Кроме того, он ответит вам на те вопросы, на которые будет необходимо.
Все. Не считая короткого приветствия и подписи, на листе ничего больше не было. Голова закружилась. Граф оперся о седло и повернулся к Этеру.
– Отойдем.
Поискал глазами Ричарда – отдать поводья, и спохватился только через пару мгновений. Проклятье, граф же сам оставил его в столице: нечего прислуге делать на войне. Пришлось кивнуть на Венге ближайшему гвардейцу.
– Ваша светлость? – Этер учтиво склонил голову и молча уставился под ноги. Как всегда. Проклятье, как он вообще ходит, не налетая на людей, если всегда пялится в землю?!
Вальд, не оборачиваясь, зашагал вглубь подлеска. Дождался, пока деревья скроют их от возможных наблюдателей, и, остановившись, сунул письмо под нос своему спутнику.
– Читайте.
Тот лишь мельком взглянул на текст – похоже, видел его не впервые. Проклятье, Этер понимал в происходящем куда больше Вальда, и, боги свидетели, это пора было исправить!
Он сделал шаг вперед, заставляя Этера вжаться спиной в стену плотного кустарника, и лишь чудом удержался от того, чтоб схватить его за отвороты форменной куртки.
– Что это значит?!
Тот посмотрел с вежливым удивлением.
– Осмелюсь предположить, что известие о смерти Лиара Нейда развязало руки дионским мятежникам во главе с Элирисом Аварром. Именно сейчас, когда Эверран не сможет вмешаться и оказать помощь…
Гарта на него только посмотрел, но этого оказалось достаточно. Секретарь, похоже, обладал чутьем на опасность и знал, когда лучше заткнуться. Что-то такое творилось сейчас в душе у гартарского графа… Остатки привычной сдержанности выворачивались из пальцев, как скользкое от крови копейное древко, и ничего с собой было не поделать. Что-то внутри него – беспощадно смятое, искореженное, сдавленное – достигло предела прочности. Еще мгновение, еще альм, и все – лопнет, разлетится. Двенадцать проклятых лет!.. Не задавая вопросов, не смея возражать… Это демоново письмо оказалось той самой пресловутой соломинкой, что способна переломить хребет.
Нападение на замок, убийство посла и смерть Риама, вторжение колдуна и обжигающая ненависть в его светлых глазах – заслуженная ненависть. Гибель Лиара, предательство Анхейра, неумолимое осознание собственной скорой смерти. И вот теперь эта бумага. В горах Вальда Гарту могла ждать только гибель, но в Дионе… Что ждет его в Дионе, граф не знал.
Он снова поднял взгляд, показавшийся ему свинцово тяжелым. Настолько тяжелым, что надорваться было в пору ко всем демонам.
– Если вы считаете меня идиотом, то лучше пересмотрите свои взгляды, – отчеканил Вальд, из последних сил хватаясь за привычную холодность. – То, что в Дионе начнется переворот, было ясно любому! Но какое отношение к этому имею я?! Я вызвался мстить за гибель своего принца. Добровольно вызвался, Этер! Плевать мне и на дела Севеля, и на дела всего Диона, слышите? Если вы не объяснитесь, я разорву эту бумагу у вас на глазах и отправлюсь в Закатные горы, вам ясно?!
Собеседник в очередной раз наклонил голову, тряхнув кудрями невнятно-мышиного оттенка.
– При всем уважении, господин, вы, верно, переоцениваете мои полномочия. Я осведомлен немногим лучше вашего и могу лишь исполнять волю регента. Однако рискну заметить, что ваше желание мстить за смерть принца несколько… несколько преждевременно.
