Наверное, я бы сдалась. Не понимая, что и как делать, сошла бы с ума, чувствуя, как город противится моей воле, пытаясь жить привычной жизнью. Ведь кто я? Очередная Хранительница. Правда, задержавшаяся теперь уже почти на сотню лет.
Но в один из дней я просто-напросто услышала один из разговоров горожан.
«Ощущение, что нас прокляли!» – жаловался один другому. – «Я уже неделю не могу добраться до работы нормально! А это чертова погода? Да и вообще здесь стало на редкость неуютно. Надо уезжать»
«Подожди», – отвечал второй. – «Ты видел каков город ночью? За его красоту и свежесть я готов простить все!»
«Да ты неисправимый романтик» – ответил ему первый, а дальше я не слушала.
Ведь я поняла очевидную истину. Люди чувствуют мой настрой. Им неуютно в городе. Я порчу жизнь не только себе, но и другим. Отличный Хранитель.
С того дня я стала прислушиваться к разговорам. Подмечать свои ошибки. Мне было неимоверно стыдно за свое поведение. Город, наконец, откликнулся на мои просьбы после стольких недель борьбы, и открывался с новых сторон.
Я все также не люблю день. Слишком шумный и яркий, но в нем есть и своя изюминка – музыка. Я создаю ее из цокота каблучков, сигналов машин, детского смеха и много другого.
Я все также безумно люблю ночь. Зажигаю уличные фонари и смотрю на огни окон. Город мой издалека похож на игрушку, и я знаю, что ему это тоже нравится.
Я слушаю разговоры. Подмечаю ошибки. Знаю, что нравится. Да и просто живу своей жизнью. Так что не бросай слов на ветер, я ведь услышу.
А теперь мне пора. Рада была поболтать, но на мосту вновь пробка, а в моих планах сегодня новая мелодия.
А как звучит твой город?
Я четко помню, как родилась. День клонился к вечеру, голубой цвет постепенно исчезал, сменяясь яркими красками заката… Оранжевый, красный, малиновый… А потом словно кто-то сдернул покрывало, моё тёмное, бархатное одеяло, разметав его по небосклону. Так родилась я – Хранительница Ночи.
Первое время я была очарована Ночью. Почему все считают, что в темноте притаился страх? О, ночь наполнена жаркими взглядами, тихим голосами и волшебными сказками. Остальное она скрывает от чужих глаз. А цвет – разве тривиально черный? Глубокий синий, слегка фиолетовый к краю горизонта, шелково-бархатный…
Помню, как просидела на берегу своих Чертогов всю ночь. А затем она звездным плащом опустилась мне на плечи, уступая свой черед наступающему утру.
Мы шли с Хранителем Дня об руку, творили маленькие чудеса, растягивали наши единственные встречи – закаты да рассветы. Лишь изредка нам удавалось полноценно насладиться друг другом. Такие дни люди называли солнечным затмением. Глупые… Разве может быть затмением миг желанного свидания?
А в один из дней после наших встреч небо стало бесцветным. Плащ ночи не покинул мои плечи, баюкая зарождающуюся под сердцем жизнь. И Хранитель Дня взял мое время, давая время на отдых. Лишь на короткое время ночь опускалась на землю, давая такую необходимую поддержку моему супругу.
В день летнего равноденствия все разрешилось. В миг равенства Дня и Ночи наша дочь огласила мир первым криком. Светлая ликом, она имела месяц на лбу и россыпь звезд-веснушек по щекам. Мы нарекли ее Белой Ночью. В её пору небо снова становилось бесцветным, неся в себя отголоски лучей дня и едва показывая звезды с плаща Ночи. В её пору люди не спали вместе с нами.
