Время собирать солнце - страница 2

Красная употевшая Вета мечтала посидеть хоть минуточку, дух перевести, чаю выпить. Она жалобно посмотрела на бабулю.

– Ба…

– Хватит блеять, сказала. Марья и Иван с минуты на минуту явятся, а у тебя конь не валялся.

Вета ужиком юркнула между Ядвигой и сосной, радуясь, что легко отделалась, и удивляясь, откуда бабушка знает о её планах на это дерево. Хотя удивляться не стоило, наверное. Ядвига Степановна всегда всё знает.

– И беспамятного своего позови. Пусть помогает. – Уже вполне мирно проворчала бабуля.

Вета ловко водрузила сосну на место почившей ёлки. В ведро с песком насыпала разноцветными камешками шепталок полдюжины. На ветки накидала заговоров. Укутала по кругу ворохом зыбких путанок. Собравшись с духом, шёпотом проговорила главное заклятье:

Как встану я, Вета, внучка Яги старой,

При луне молодой, при заре янтарной,

У стенки дубовой, у ели колючей,

Где тропа лесная вьётся змеёй гремучей.

Как на пять сторон отобью поклон,

На три замка закрою ветер студëн.

По углам четырём я поставлю свечи зелёные,

Разгоритесь огнём, иглы заговорëнные.

Через ветви густые, через хвою пушистую

Мысли родных моих в реку совью чистую.

Через шесть камней на седьмой бел-горюч Алáтырь

Гагане-птице я поклонюсь на закате.

Надо было, конечно, пропеть, да погромче, но при бабушке Вета стеснялась. В прежние времена ей не раз доставалось за прыгающий ритм и проглоченные окончания. Вета глубоко вздохнула и на одном длинном выдохе закончила:

Замыкаю заклятье на медный ключ,

Бросаю в омут белых колючих туч.

Ключ тот – месяцу, месяц – заре,

Заря – солнцу в рассветной поре.

Будьте слова мои верны и крепки,

Как корни дубов да гибки, как ветки.

Быть по сему!

Отныне и довеку!

Заклинание сияющей лентой легло на сосновые ветки и нежно засеребрилось.

– Фимка! – шëпотом позвала девушка, – вылезай из погреба. Твоя очередь украшать дерево. Фимка! Давай, эту ленту надо спрятать как-то.

Фимка осторожно просочился сквозь доски, предусмотрительно не показываясь выше глаз. Оглядевшись, он увидел вполне мирную Ядвигу Степановну и определённо целую и невредимую Вету. Так что он принял стратегическое решение вылезти полностью и засуетился вокруг сосны, обматывая её призрачными гирляндами. Синеватый свет от гирлянд превращал сосну в сказочное древо Батьки Мороза и вполне успешно маскировал серебристое свечение заклинания.

Ядвига взирала на кружение Фимки снисходительно-одобрительно, а на Вету – сердито и саркастично. Вообще-то, Вета никогда не была такая рассеянная. Новогодника уж точно бы могла распознать. И вообще. Раньше она карачуновых слуг за версту чуяла. Только вот мысли сейчас были заняты одним ладным молодцем…

Добрый мóлодец и настоящий молодéц занимал все мысли Веты вот уже целый месяц. Ярослав приходил в библиотеку, где для отвода глаз трудилась Вета, и часами просиживал в читальном зале. Он брал только сказки и корпел над ними, словно пытался вычитать какой-то секрет в старых и всем известных историях.

Сперва Вета не обращала внимания на старательного аспиранта, только удивлялась его подбору литературы да улыбалась красивому молодому человеку чуть теплее, чем другим читателям.

Потом стала украдкой смотреть, как он работает. Смотрела, как бережно его крупные руки перебирают страницы.

Иногда она стала ловить на себе его заинтересованные взгляды. Светлые глаза цвета июльского неба смотрели тепло, заинтересованно. Однажды он подошёл к Вете и спросил, что она думает о смысле образа Бабы-Яги.