Время собственности. Владельческая преемственность и корпоративное управление - страница 6

Безусловно, я не собираюсь никого «учить жизни» и оставлю за каждым собственником право на самоопределение и свободу деятельности во всех областях жизни. Одна из целей этой книги – рассмотреть лишь те роли собственника, которые он играет в своих бизнесе и семье в контексте владельческой преемственности. Эффективность собственника я измеряю только в отношении его бизнес-ролей, не касаясь иных сфер самореализации, где он может использовать другие критерии. Ориентация собственника на какие-то нормативные правила, присущие ролям, позволит ему не отождествляться навсегда ни с компанией, ни с определенной ролью или статусом, а оставаться человеком, имеющим возможность принимать на себя те или иные роли и статусы.

Я не хотел бы своим инструментарием нарушать суверенитет собственника, но считаю необходимым предостеречь его от желания решать свои личные проблемы или самоутверждаться за счет ресурсов компании, поскольку ему принадлежит не всё ее имущество, а только часть прибыли, подлежащая распределению. Собственнику необходимо учитывать интересы компании, которая тоже является «личностью», пусть и фиктивной, и имеет собственных стейкхолдеров, отличных от стейкхолдеров собственника. При этом ее интересы[6] могут противоречить интересам собственника, и наоборот.

Особо подчеркну, что тематика книги ограничена вопросами «масштабности и эффективности» собственника в его владельческой роли и не касается других ролей, которые он играет или может играть как любой разносторонний и духовно богатый человек. Собственники, как и все люди, – личности многогранные, и их интересы не ограничиваются бизнесом.

Так, я сознательно не затрагивал тему психологических особенностей создания топ-менеджерской команды и способов выстраивания диалога между разными уровнями управления компанией. Несмотря на всю свою важность, эти вопросы выходят за тематические рамки данной книги.

Кроме того, я не задавался вопросом о «правилах игры» и «правилах играния» (стратегиях поведения) на рынке, об экономической политике и об отношениях «бизнеса и власти», как их обычно понимают (отношения чиновников и бизнесменов). Дело в том, что внешние по отношению к собственнику «правила игры» также являются внешними и по отношению к другим собственникам. И в этом смысле, обращаясь к своей целевой аудитории – собственнику, преемнику и топ-менеджменту, – я обращаюсь к людям, от которых непосредственно зависят правила в их бизнесе, а не «внешние» правила. Отношения «бизнеса и власти» я трактую не как отношения бизнесменов и чиновников, а как отношение собственника к власти, устанавливаемой им в собственной компании. С нее начинается изменение «правил игры» на рынке, а не наоборот. Когда хотя бы у 10 % собственников власть в компании будет держаться на принципах, которым они сами следуют, мы удивимся изменениям, происходящим в «правилах игры» во внешнем по отношению к ним мире. Я не верю, что «внешние» правила каким-то образом «стимулируют» бизнесменов вводить в компании принцип подчинения собственным правилам. Скажу жестче: если этот принцип внедряется собственником не на основе собственного осознания и самоопределения, а на основе «внешних стимулов» или «благоприятной конъюнктуры», то грош цена таким изменениям. Значит, при изменении «внешних правил» собственник позволит себе отойти от этого принципа, поскольку он стал «невыгоден». И наоборот: чем хуже «внешние правила», тем удачнее момент для собственного действия.