Время стрекозы - страница 18

– Не дайте ей уйти. Прикончите птицу.

Хищница, наконец, отпрянула от них, и я увидела, что маски с военных слетели, но разглядеть их лица мне не удалось бы при всем желании. Они были покрыты ранами, глаза отсутствовали. Красной кровью была залита практически вся небольшая белоснежно-белая поляна возле хижины. Двое молодых военных перестали дышать. Они были мертвы. Это жуткое зрелище навсегда останется в моей памяти.

Птица в один взмах крыла подлетела ко мне и, ухватив снова за плечи, резко дернулась ввысь, оставив далеко позади всех моих недоброжелателей.

Она несла меня над уже знакомым мне лесом к той скале, откуда началось мое странное путешествие. В этот раз птица не стала бросать меня, а аккуратно поставила на каменный уступ прямо возле маленького входа в бутылку.

Обернувшись, чтобы рассмотреть, наконец, свою спасительницу, я встретилась с хищником взглядами. В этих глазах не было ничего животного, как и человеческого. В какой-то момент даже показалось, что она сказала: «Еще увидимся». И, в одну секунду расправив свои широкие крылья, она полетела навстречу уходящему за горизонт солнцу.

– А я все же надеюсь, что мы больше не увидимся.

Маленькая дверь закрылась, как только я протиснулась в бутылку. Мне вновь довелось почувствовать своими ладонями шероховатую поверхность. Сейчас я даже была рада, что оказалась здесь, а не в заснеженной долине с сумасшедшими военными и странными существами из озера. Внутри было спокойно и тепло, и меня медленно начало клонить в сон.

С трудом открыв глаза, я с радостью обнаружила, что снова нахожусь на балконе в нашей любимой с Виктором квартире. Вернее – в его любимой квартире.

Запах копоти и газа от проезжавших еще вчера автомобилей заставил меня прийти в сознание как можно быстрее. Солнце уже спешило разбудить жителей Лондона. По феноменальной тишине, царящей здесь, стало понятно, что сейчас раннее утро воскресенья, и горожане уютно спят в своих постелях и не торопятся подниматься.

Мое тело сильно ныло и болело.

– Нужно постараться больше не засыпать в этом кресле. Оно очень жесткое.

Облокотившись двумя ослабевшими руками о подлокотники, я постаралась встать, но ноги онемели и не слушались меня.

– Замечательно! Мне еще и сосуды передавило, так и до инвалидности недалеко.

Со второй попытки и сильным рывком я таки смогла поднять себя на ноги и, шаркая ступнями о белую плитку пола, поспешила добраться до спальни, пока Вик не заметил моего отсутствия.

Но не успела я войти в комнату, как в проходе появился мой супруг. Он был очень обеспокоен. По его взъерошенным волосам и красным глазам можно было понять, что сразу, как проснулся, он поспешил найти меня, вместо того чтобы привести себя в порядок. Осмотрев меня с головы до ног, он округлил глаза, и в них можно было прочесть сильный страх.

– Что случилось? – испуганным и дрожащим голосом произнес Вик.

– Прости, родной. Я вчера вечером уснула в кресле на балконе. Я сейчас быстро приготовлю завтрак. Как насчет глазуньи? – попыталась оправдаться я. Но по его реакции я тут же поняла, что эта попытка мне не удалась.

– Да черт с этой глазуньей. Что ты с собой сделала? – спросил он меня, указывая руками на мои плечи.

Я не понимала, как такое возможно. На моих плечах были раны и кровавые подтеки, вечернее платье было изодрано в клочья. Серое пальто было слегка накинуто на одно плечо, а сапоги лежали возле кресла.