Он очень старался быть гостеприимным.
– Сейчас устраивайтесь. Столовая вон там, по улице, за углом. Персонал предупрежден. Полноценное питание вам обеспечим. Завтра в 8.00 на работу. Эй, Николай, – он поманил пальцем такого же низкорослого мужика, вышедшего из здания сельской администрации покурить, – покажи армейцам жилье. Ну и расскажи – что и где. У меня, извините, куча дел. Едва успеваю.
Он быстро попрощался и исчез. Не в пример главе, Николай оказался тормозом – медлительный, на все вопросы реагировал с задержкой. Сначала, не мигая, всматривался в собеседника, потом согласно кивал головой, показывая, что все понял и замолкал, серьезно обдумывая ответ. По всей вероятности, он полагал, что от этого ответ становился значимым и весомым.
– А как у вас с развлечениями? Так сказать, культурный досуг есть? – вразнобой интересовались солдатики.
– Конечно! Есть рыбалка, охота. Можно и кое-что еще, – со значением, щелкнув пальцем по горлу, добавлял Николай и пытался улыбаться.
– Это все хорошо. А танцы есть? Дискотека. Девушки.
– Дискотека по пятницам. Девушки…. Не советую.
– Почему?
– Могут убить.
– Кто, девушки?
– Нет, девушки не убьют.
– А кто?
– Наши мужики.
– У вас мужики ненормальные?
– Мы нормальные…. Но я предупредил. Поэтому советую вести себя соответственно! Мы за своих девок…. ноги переломаем!
– Зачем вы ломаете себе ноги? Эта такая традиция?
– Мы не себе. Мы другим. Борзым.
– А девушки об этом знают?
– Им зачем?
– Может, они против этого.
– Пусть только попробуют. Сразу ноги переломаем!
– Понятно!
Здание внутри было еще хуже, чем снаружи: ободранные обои, стол, пара стульев, несколько панцирных коек, постельные принадлежности, сваленные в углу в одну кучу, и алюминиевый умывальник с ржавым тазом. Стекла в окнах, как и говорил глава, были выбиты только снаружи, поэтому двойные рамы сохраняли тепло. Молодым, привыкшим к армейским тяготам организмам, все это было безразлично. Вырваться из казармы в свободную гражданскую жизнь – это ли не подарок судьбы. А когда в столовой принесли обед, восторгу не было предела. С непривычки порции казались огромными, шницель, величиной с ладонь, навеял каждому забытые воспоминания о далекой безмятежной юности, о семье, оставленной где-то в прошлой жизни.
Любопытные поварихи вылезли из всех дверей – посмотреть на диво дивное – не каждый день в богом забытую глухомань заезжала «элита российской армии». В полной мере интерес со стороны местного населения можно было ощутить ближе к вечеру, когда вдруг на центральной площади, перед окнами нашего жилища, возникали гуляющие под ручку парочки молодых девчонок. Они заглядывали в окна, о чем-то шушукались и громко хохотали, привлекая к себе внимание, но стоило кому-то из солдат заговорить с ними, как стайки гуляющих вмиг целомудренно умолкали и удалялись с равнодушным видом.
– Ах, какие девушки! – цокал языком Руслан. – Персик!
Он единственный из всех имел кавказские корни. Чернявый красавец джигит возбуждался без меры при виде противоположного пола.
– Дайте мне комиссарского тела! Быстрее или я за себя не отвечаю!
Не только он знал, о каком комиссарском теле шла речь, потому что старый фильм о революционном прошлом страны «крутили» несколько раз в армейском клубе. Очевидно, командование полагало, что, в свете последних событий, забывать героическую историю своего народа нельзя и вместо тупых американских боевиков нужно показывать правдивые советские картины, наполненные глубоким смыслом, а главное содержанием.
