Что оставалось делать? Конечно, я притворился трупом, позволил Вадику облить себя кетчупом и сфотографировать со всех сторон. В пятницу мое фото появилось на первой полосе бульварной газетенки, благодаря чему штат нашей газеты пополнился сотрудником.
С момента фотосессии прошла еще неделя, за которую удалось набрать коллектив. У нас появился верстальщик, он же дизайнер и администратор сайта, который сам же взялся разработать. Его звали Альберт. Это был молодой человек ростом примерно с полтора метра и весом килограммов в 45. Одевался он так, будто посещал подпольные южноамериканские барахолки. У него имелась коллекция невообразимых головных уборов всех цветов и расцветок, делавших его похожим на попугая.
Он был невероятно худ и бледен, так как большую часть времени проводил в обществе компьютера. Словом, это был яркий, вернее, блеклый представитель продвинутого подрастающего поколения. Увидев его впервые, Тамара Петровна сплюнула через левое плечо, постучала по столешнице, перекрестилась и мимоходом поинтересовалась у Гудомарова-младшего, знает ли он, что Альберт – наркоман со стажем? Гудомаров-младший переадресовал вопрос Альберту. Подозрения вызвали ярую отрицательную реакцию у компьютерщика. Особенно его возмутило то, что Тамара Петровна притащила откуда-то свежевыструганный кол и демонстративно поставила его в углу у своего стола.
Невыразительные физические данные не мешали Альберту быть агрессивным. Он напоминал мопса, готового в любой момент ринуться в смертельный бой с волкодавом. В ответ на упреки Тамары Петровны дизайнер, клацнув зубами, заявил, что отключит интернет в компьютере у каждого, кто заподозрит, будто он вампир или наркоман. После этого навсегда утихли разговоры о том, что Альберт принадлежит к когорте неординарных людей, употребляющих наркотики или поглощающих кровь из прокушенной сонной артерии припозднившегося прохожего.
Пост распространителя занял некто Саня Бойко, человек чернявый, усатый, добродушный, с выдающимся пузом и высоченного роста. Он требовал, чтобы его так и величали – Саня Бойко. И обижался, когда называли Саша или Александр. Здоровяк всякий раз пускался в лекцию о том, что имя Саня – самостоятельное и самодостаточное имя, не имеющее ничего общего с именами Саша и Александр. Его лекции настолько резали слух, что коллектив безропотно согласился величать его Саня, лишь бы не слушать бредни и бородатые анекдоты, которыми он сыпал без устали.
Саня любил подпевать своим мыслям, доводя окружающих до бешенства, оглушительно хохотал, по поводу и без. И по одному ему ведомым причинам считал себя непревзойденным обольстителем. Сомнительное мастерство он перепробовал на всех женщинах, переступавших порог редакции. Всякий раз терпел неудачу и сокрушался о том, что его жертвы, должно быть, просто ничего не знают о секретах обольщения. Провалы на любовном фронте он списывал на провинциальность объектов воздыханий. Надо отдать ему должное, неудачи не ломали его дух. Он бросался на каждую попавшую в поле его зрения женщину репродуктивного возраста, будто изголодавшийся ястреб на райскую птаху.
На совмещенную должность корректора и секретаря была принята школьный учитель русского языка и литературы Елена Шацкая, случайно забредшая в редакцию в поисках общественного туалета. Осознав ошибку, она не растерялась и справилась, нет ли возможности принять ее на подработку. Гудомаров-младший клюнул, как окунь на живца. Он преобразился, приосанился, выпятил грудь колесом и подкатил к ней с учтивостью графа в десятом поколении. Его глаза сверкали, глядя на нее, и этот феномен так и остался неразгаданным, встав в один ряд с тайной Бермудского треугольника.
