Не успел дотянуться, как позади меня раздался странный звук, будто крепкую простыню сильными руками разорвали пополам. Вслед за тем в смраде подъезда закаркал старушечий голос. Почувствовал я себя столь же приятно, как крадущийся ночью к сейфу с секретными документами шпион, за спиной у которого раздался щелчок взведенного курка, и неотвратимая судьба голосом шефа контрразведки поинтересовалась: «Так, говорите, вы тут автобус ждете?».
– Ты что это там делаешь? – спросила старушенция с такой интонацией, будто заранее знала ответ, и вопрос задает лишь из вежливости, чтобы соблюсти формальности перед казнью.
От неожиданности я застыл и, откровенно говоря, растерялся. Ведь нечасто попадаешь в ситуацию, когда к тебе в темном, чужом и пропахшем испражнениями подъезде внезапно обращается незнакомая женщина, пусть и потерявшая товарный вид, а ты в это время безмятежно тянешься к молнии на брюках. Я мгновенно обратился к опыту прожитых лет, но, сколько там не рылся, так и не смог найти ничего хотя бы схожего с тем положением, в котором оказался. Между тем, старушка встрепенулась и перешла в решительное наступление. Судя по ее поведению, она не первый раз сталкивалась в темном подъезде с мужчиной, который подозрительно ведет себя у стенки. Преимущество было на ее стороне. У меня, в отличие от нее, не хватало боевого опыта.
– Ты что это там делаешь, я тебя спрашиваю?! – прошипела она так, будто сотни тысяч гадюк, собранных в боевую фалангу, одновременно крикнули «Ура!» на своем змеином языке; затем неожиданно перешла с шепота на тот противный ультразвук, которым, как я читал в каком-то желтом таблоиде, на псарнях живодеры умерщвляют собак. – Ах ты, негодяй! Вот я тебя и поймала! А я все думала, кто тут гадит? А это, оказывается, интеллигент к нам повадился. А еще такой приличный с виду мужчина!
Пока она продолжала сыпать укоризненными фразами, я оглянулся и оценил дислокацию сил. Старушка – она оказалась маленькой и сухонькой, хотя лица ее я отчетливо разглядеть не смог, – так вот старушка раскачивалась, будто сомнамбула, на площадке первого этажа рядом с открытой дверью в квартиру, в которой, видимо, и поджидала меня последние сорок-пятьдесят лет, прильнув к дверному глазку. И теперь, когда я, наконец, родился, вырос, окончил вуз, поступил на работу и угодил в ее сети, пенсионерка явно намеревалась скальпировать меня, для чего вдруг истошным голосом начала звать какую-то Маню.
Интуитивно я осознал, что Маней окажется еще одна злобная пенсионерка с огромными клыками, торчащими изо рта, как у известной героини народных сказок. Такие персонажи встречаются в нашем городе на каждом шагу. Стоит только заговорить о повышении тарифов на услуги ЖКХ, как они сами появляются рядом, вырастая, как поганки. Я мгновенно смекнул, что из рук двух разъяренных пенсионерок вырваться сложнее, чем из рук одной. И решил пусть и бесславно, но стремительно и своевременно покинуть поле разгоравшейся брани.
– Извините, – смущенно пробормотал я и выскочил из подъезда бодрым галопом, взбрыкнув копытами, как застоявшийся в стойле скакун.
Взвыв от досады и негодования, старушка бросилась за мной, одним прыжком преодолев лестничный пролет. Не оставалось иного, кроме как на глазах у изумленных прохожих рысью двинуться на юго-запад, стараясь максимально увеличить отрыв от престарелой преследовательницы. Первые двадцать метров мне не удавалось уйти в отрыв. В какой-то критический миг даже показалось, что старая бестия вот-вот нагонит, запрыгнет на шею и вонзит острые пятки в мои вздымающиеся бока. Но силы старушечьи оказались не безграничны, и она была вынуждена прекратить преследование.
