– Я не хочу! – резко ответила Инга. – Доктор сказал, что меня никто не может заставить, а я не хочу!
Она встала и с достоинством вышла из кабинета, а мать, всплеснув руками, бросилась за ней.
Спустя два дня Воскобейников опять увидел Ингу – одну, без матери – в женской консультации. Она сидела у его кабинета во время приема, словно ожидая своей очереди. Пациентки заходили и выходили, а она все сидела и сидела. Андрей нарочно несколько раз – как будто по делу – прошелся в регистратуру, делая вид, что не замечает девочку, но она даже не пошевелилась. Когда прием был окончен, он выглянул и увидел, что Инга куда-то исчезла, но она, как оказалось, ожидала его на улице.
– Доктор, можно мне с вами поговорить?
– Отчего ж нельзя. Где бы вы хотели поговорить? Хотите, вернемся в кабинет?
– А на улице можно? Можно, я провожу вас… Просто… ну … пока вы будете идти домой.
– Что ж, пойдем, проводи меня немножко, – он решил перейти на «ты».
Какое-то время они шли молча. Андрей ничего не спрашивал, давая девочке время собраться с мыслями. Инга шагала, сосредоточенно глядя под ноги, но вдруг остановилась, подняв огромные черные глаза, в которых светилось отчаяние.
– Мне очень нужна справка – помните, мама говорила? Если у меня не будет справки, меня выгонят из этой школы, а мама… Вы понимаете? Только я не хочу, – в ее голосе зазвенели слезы, – не хочу проходить этот осмотр!
– Конечно, я все понимаю, но почему ты не хочешь пройти осмотр? Ведь, кроме всего прочего, каждая женщина должна проходить осмотр у гинеколога. Есть много болезней, которыми болеют даже девушки – киста яичника, например. Если ты уж попала к врачу, то пройди осмотр. Хочешь, я отведу тебя к врачу-женщине, если ты меня стесняешься?
– Я не хочу проходить, потому что… потому что я не девушка, – она заплакала, – но если у меня не будет справки, я повешусь! Повешусь!
– Подожди, подожди, – Андрей взял ее за локоть, – вот кафе, где я всегда пью кофе с пирожками – кстати, очень вкусные тут пирожки, ты любишь пирожки? Пойдем – посидим, отдохнем. Ты ведь с утра, наверное, была в школе, да? И я тоже после работы. А о прочем не горюй – все перемелется, мука будет.
Он усадил ее за столик, принес два кофе и несколько пирожков.
– Спасибо, – девочка не поднимала головы, – но… я в школе… меня пока не допускают на занятия – пока… если не принесу справку. Директор отдал маме документы.
– Даже так! – задумчиво заметил Андрей. – Что ж, придется дать тебе такую справку, ничего не поделаешь.
– Вы… вы дадите мне такую справку?! – она тихо плакала, закрывая лицо руками, чтобы окружающие не видели ее слез. – Это все Ромка Лазарев, из-за него все!
– Пересядь на мое место, спиной к залу. Вот так. Ромка Лазарев, говоришь? Ну, если ты его любишь, то в этом нет ничего страшного.
– Я его ненавижу! – девочка оторвала руки от лица и взглянула в лицо Андрею вспыхнувшими от гнева глазами. – Вы же не знаете, как было, и говорите…
– Откуда же я могу знать, только тебе все известно, а я о твоих делах не имею права даже спрашивать.
– Мы со Светкой дежурили, – сказала она, немного успокоившись, – после уроков, понимаете? Нам осталось только цветы полить, а у нее заболел живот, и она ушла домой. Я была в классе совсем одна, а он зашел… Я не хотела, а он… Я не хотела! – она снова всхлипнула. – Он давно ко мне приставал – еще раньше. Даже учительница видела, как я его ударила, но ничего не сказала – у него отец ей мебельный гарнитур достал, он в горкоме работает.
