– Нет, я никогда не забуду – мне это в голову само лезет. А в институт мне не поступить – я тупая, у меня одни тройки, и памяти никакой, а связей у нас нет.
– Ничего страшного, – успокоил ее Воскобейников, радуясь возможности переключиться на другую тему, – не в институте счастье, в конце концов. Многие женщины живут ради семьи, воспитывают детей, заботятся о муже, и это тоже большой труд – важнее, наверное, чем труд врача или инженера.
– Нет, я не смогу, – она вдруг погрустнела и опустила голову.
– Что ты не сможешь – воспитывать детей? Неправда, я уверен, что ты будешь хорошей матерью.
– Я не смогу выйти замуж – никогда! Я не смогу рассказать…
– Что ты должна рассказать?
– Ну… что я не…Я ведь должна буду рассказать мужу обо всем… ну… этом. А тогда никто не захочет на мне жениться.
– Дурочка, – мягко и нежно проговорил он, – какая же ты дурочка! Да каждый нормальный мужик счастьем почтет на тебе жениться.
– Нет, вы меня утешаете, я знаю! Вот вы бы, например, могли бы жениться на… такой, как я?
Лицо Андрея осветилось странным светом. Он положил свою руку поверх лежавших на столе тонких пальчиков, и слова его прозвучали медленно и торжественно:
– Я бы душу дьяволу отдал за то, чтобы до конца жизни обладать тобой, называть тебя своей женой и оберегать от всех бед этой жестокой жизни. К сожалению, я слишком стар для тебя.
– Да? А я никогда не считала вас старым. А сколько вам лет?
– Скоро уже тридцать четыре.
– Да, это очень много. И вы до сих пор не были женаты?
– Нет, никогда. И, наверное, уже никогда не женюсь. Потому что в каждой женщине буду искать твою прелесть, твою красоту, но не смогу найти – ты неповторима.
Инга какое-то время изумленно смотрела на Андрея, потом неожиданно улыбнулась и прижалась щекой к его руке.
– Вы не шутите? Тогда я… я выйду за вас замуж, если вы хотите.
Короткие темные волосы щекотали его руку, черные глаза смотрели нежно и ласково. Он отпрянул, почти отталкивая ее.
– Нет, это невозможно, не шути так со мной, а то я с ума сойду!
– Я не шучу, – и голос ее вдруг зазвучал спокойно и деловито, – через два месяца я закончу школу, и мы подадим заявление в ЗАГС, да? Мне сказать маме?
Андрей прижался губами к теплой влажной ладошке и закрыл глаза. Потом выпрямился и, глядя прямо в прекрасные черные глаза, глухо произнес:
– Что ж, я готов заплатить дьяволу по всем счетам.
Они поженились спустя два месяца после выпускного бала. Невесте не было еще восемнадцати, но мать Инги не возражала. К удивлению Андрея она ничего не имела против столь значительной разницы в возрасте.
– Мужчина из себя видный, солидный, сам зарабатывает, а не студент какой-то, – говорила она знакомым о зяте, – а что старше, так это и лучше – уже перебесился, по бабам бегать не станет.
Людмиле Воскобейников объяснил все сразу же, как только они с Ингой подали заявление в ЗАГС, – просто и откровенно:
– Не сердись, Люда, я встретил девушку, которую полюбил, и хочу жениться. Ты сможешь меня понять и простить?
Она тихо погладила его по плечу.
– Я знала, что так будет, но если я нужна буду тебе, то… Нет, лучше, пусть я не буду тебе нужна, будь счастлив.
– Мама, – прервал ее вбежавший в комнату Антон, которому уже было в то время почти одиннадцать лет, и взял Андрея за руку, – ты нас завтра отпустишь в Серебряный Бор? Ты же обещал, когда потеплеет, взять нас с Ильей, – он повернулся к Воскобейникову.
