Лицо ее исказилось, по щекам потекли слезы.
– Кончай, Лерка, – попыталась угомонить ее Лиза, – не расстраивайся ты из-за этого придурка Соколова, тебя, кстати, Гошка по всей школе ищет. А отец Насти тут вообще не причем. Забыла, как он тебе бесплатные поездки в Англию и в Париж через спонсоров пробивал?
– Спасибо, лучше бы он моей матери зарплату прибавил! – в голосе Леры звучала нескрываемая ненависть. – А то она на две ставки в больнице работает, дома денег ни хрена, а депутат этот в Думе сидит, жена и дочь на машинах разъезжают. На какие шиши, интересно? У нас же ворует, и мы же ему спасибо говорить должны? Воскобейникова, откуда у твоей матери такие бабки – по салонам ходить? Моя вкалывает, вкалывает, а как постричься, так мы бегаем – ищем, где подешевле обкорнают.
Настя молчала, опустив глаза. Лиза расстроено произнесла:
– Лерка, ну чего ты злишься? Тебе все девчонки завидуют из-за голоса, а ты дурью маешься. Соколов вообще всех достает, тебе очень надо из-за него психовать? На Настю неизвестно из-за чего наезжаешь. Ей ведь тоже хреново.
– Потому что бесит, – угрюмо буркнула уже немного отошедшая Лера. – Миллиардера ей, видите ли, плохо! Зажралась.
– Слушай, бери его себе, а? – устало заметила Настя.
– Девки, идея! – Лиза стукнула себя по голове и подпрыгнула. – Слушай, Настюха, раз тебя твой Дональд так любит, уговори его спонсировать наш первый концерт. Вы с ним тоже придете – он ведь любит музыку.
– Не знаю, – хмуро возразила Настя, – он слушает только классику, и потом… я не хочу его ни о чем просить. Я с ним вообще не говорю, я же тебе сказала.
– Ерунда! – глаза Лизы возбужденно сверкали. – Все равно, тебе придется с ним когда-нибудь поговорить – лучше уж с пользой для дела. Объясни, что романс – тоже классика. И потом, это в твоих же интересах.
– С какой это радости в моих?
– А с такой! Мы с Леркой во время номера подойдем к вашему столику и начнем его кадрить – вдруг клюнет. Мы уж постараемся, да, Лер? Потом можно будет устроить танцы. А ты для контраста постарайся похуже выглядеть – оденься нестильно, причешись по-дурацки.
Настя растерянно посмотрела на нее и пожала плечами.
– Я подумаю.
– И думать нечего, это твой шанс. Волосы я тебе сама обкорнаю, рожу намалюю – будешь в худшем виде. Уродиной из уродин. Неприятно, конечно, но если ты хочешь освободиться от этого своего Дональда…
– Конечно, хочу.
– Тогда придется пойти на жертвы.
– Ну… ладно, давай. А кого ты хочешь позвать из знакомых?
– Да кого угодно! У меня парень из МГИМО – он приведет своих ребят. Я тоже знакомых позову. Можно твоих родителей. Кстати, если хочешь, то можно Алешу…
– Нет-нет, Алешу не надо!
– Как хочешь. Короче, народ будет, вход платный. Согласна, Лерка? Заработаем на пиво, и, к тому же, у тебя будет шанс подцепить миллиардера. Смотри только, никому ни слова. А то, как говорит Глеб, лишняя болтовня губит все гениальное в зародыше.
– Согласна, – Лера прищуренными глазами посмотрела на Настю и усмехнулась, – если только Воскобейникова не передумает. А то в последний момент ей жалко станет терять своего миллиардера.
Настя отвернулась, чтобы не видеть откровенную неприязнь, светившуюся в устремленном на нее взгляде. Лера, основательно пихнув ее бедром, уселась рядом на подоконник.
– Подвинься, миллиардерша, дай быдлу сесть.
Мгновение обе молчали, повернув друг к другу заплаканные мордашки, и вдруг, как по команде, расхохотались, но никто ничего не успел сказать, потому что в туалет заглянула завуч и принюхалась.
