– Погоди, Алеша, – возразил он, – что ты так сразу – «все кончено»? В Сибири у них что-то случилось, кажется, Настасью похитили, взяли в заложницы или что-то там еще. Поэтому ее сразу увезли в Швейцарию, и с тех пор она находится под строгим контролем. Из-за этого, скорей всего, у нее нет возможности с тобой связаться.
Алеша побледнел.
– Как… похитили?
– Не знаю, я у них еще не был, а по телефону неудобно, сам понимаешь.
Сказав это, Антон помрачнел – после разговора с Ревеккой, он раза два говорил с Воскобейниковым по телефону по делу, но просто не представлял себе, как сможет увидеть его и посмотреть ему в глаза.
– Когда вы у них будете?
– Не знаю, – Антон развел руками, – скоро они опять уезжают и берут Настасью с собой.
Так что не знаю даже, чем тебе помочь.
Алеша поднялся.
– Извините меня, я напрасно отнял у вас время.
– Ничего страшного, – Муромцев тоже поднялся.
– Я бы не стал вас беспокоить, – Алеша резко сунул руки в карманы, – но Настя сказала, что вы самый верный ее друг потому и просила позвонить вам – в крайнем случае.
– Она так сказала? – голос Антона дрогнул. – Ладно, оставь мне номер своего мобильного, я что-нибудь придумаю.
Проводив Алешу, он лег спать с гудящей головой, имея твердое намерение хотя бы до семи утра никого больше не слышать и ни о чем не думать. Однако в половине шестого его разбудил звонок дежурного врача из патологии.
– Антон Максимович, малолетка удрать хотела! Вылезла на карниз и спрыгнула.
Муромцева аж затрясло – палата девочки находилась на втором этаже. С трудом разлепляя губы, он спросил не своим голосом:
– И что?
– Ничего пока. Уложили в постель – ревет, щеку оцарапала.
– Еду. До моего приезда мониторинг, УЗИ, и результаты мне на мобильник – сразу же.
Вопреки своим принципам Антон проскочил на красный свет, и, конечно же, на углу стояла машина ГИБДД, и, конечно же, он тут же был остановлен блюстителем порядка.
– Попрошу ваши документы, – вежливо откозырял паренек в милицейской форме.
Антон сунул руку в пиджак и к ужасу своему обнаружил, что оставил дома деньги. К счастью, права он всегда держал в машине.
– Я врач, спешу к больной, работаю в клинике.
Однако от волнения голос его звучал так неестественно, что гаишник не поверил.
– Все вы спешите к больным, – пробурчал он, искоса глянув на права.
– Бумажник дома оставил – спешил, понимаете.
Но гаишник не отреагировал, продолжая разглядывать права. Внезапно у Антона зазвонил мобильник, и он схватил трубку.
– Антон Максимович, – по голосу он понял, что дежурный врач нервничает, – нее воды отошли, но схваток нет. Состояние плода удовлетворительное. Кесарим?
– Когда отошли воды?
– Только что. Хирург здесь.
Антон взглянул на часы.
– Время есть, попробуем вызвать схватки по обычной схеме, только не позволяйте ей подниматься – у плода ягодичное пред-лежание. Меня тут ГАИ остановило, я еще нескоро буду, звоните.
Он клял себя за то, что уехал и оставил девочку с этим дежурным врачом – паренек старательный и квалифицированный, но в неординарной ситуации сразу впадает в панику и теряется. Никакой уверенности в себе – со страху все забывает и чуть ли не в штаны может наложить. Конечно, он только что пришел из интернатуры, но если не возьмет себя в руки, то придется уволить – врачу в сложный момент нужно иметь железные нервы. Это потом можно расслабиться и поканючить.
– Ладно, доктор, – сказал гаишник, возвращая ему права, – езжайте, но больше не нарушайте.
