– Ритка?! Куда же это она пропала, чертовка такая? В последний раз я ее видела в день папиной смерти. Она пришла к нему, и они о чем-то долго спорили, а потом она вылетела сама не своя и убежала. Не знаю, о чем они говорили – папа умер буквально через несколько минут, а она, кажется, даже не была на его похоронах. Впрочем, я тогда была в таком состоянии, что… Как она?
– Нормально, – осторожно ответил Антон, – передавала тебе привет.
– Привет? – улыбнулась Катя. – Нет, серьезно? Значит, в ней что-то стронулось с места, прежде такие тонкости были не для нее. Когда их с папой институт развалили, у нее отобрали общагу, и она некоторое время жила у нас. Так помню, она «доброе утро» никогда не скажет. Олеська из-за этого всегда бесилась, а один раз решила Ритку повоспитывать и в ухо ей ка-а-ак гаркнет: «Доброе утро!», а Ритка на нее своими зеленющими глазами ка-а-ак зыркнет! Олеська чуть не присела от этого ее взгляда! Мне аж смешно стало – вроде дуэли. Нет, правда, ну что делать, если человек такой? Она талантливая, а талантливые все с приветом. Конечно, с таким характером от нее все разбегутся, но папа ее очень любил, говорил, что такие таланты рождаются раз в столетие. Что она теперь делает?
– Не знаю, кажется, работает по специальности.
Катя печально вздохнула.
– Папа так надеялся, что она продолжит его работу! Он уже совсем плох был, а все просил: узнай, как Маргарита, спроси, чем занимается. Я, собственно, ради нее и попросила тебя тогда найти Карине квартиру.
– Точно! – он хлопнул себя по лбу. – А я все вспоминал и не мог вспомнить, с чего я тогда начал Карину опекать и искать ей квартиру. Что ж, видно, судьба.
– Какая судьба? – она удивленно взглянула на брата, но тот небрежно махнул рукой.
– Да нет, это я так, я подумал…
Он не успел договорить, потому что в дверях появилась секретарша с немного вытянутым и торжественным лицом.
– Антон Максимович, к вам депутат господин Воско… Воскобейчиков, кажется, – с супругой. Мне вахтер позвонил, а я сразу вам – предупредить. Они сейчас по мраморной лестнице поднимаются. А Лилиана Александровна звонила, что они сейчас тоже подъедут, и чтобы вы ее подождали – не уходили.
Катя поспешно поднялась, но Антон ее остановил.
– Спокойно, не суетись, я тебя провожу. Значит, ты поняла – завтра с утра натощак, – говорил он, открывая перед ней дверь, – часика за два пройдешь все обследование. И кофе больше не пей.
Катя шагнула через порог как раз в тот момент, когда к кабинету подошли Андрей Пантелеймонович и Инга. Она быстро взглянула на брата и заметила, что лицо его вдруг окаменело.
– Здравствуйте, – тон Кати был великосветски вежлив.
– Катя? – Андрей Пантелеймонович слегка вздернул брови. – А я тебя не узнал, богатой будешь. Сколько зим, сколько лет!
– Катюшенька, я рада тебя видеть, – Инга ласково поцеловала Катю, но было видно, что она сильно расстроена, – заходи как-нибудь к нам, обязательно.
В другом конце «аппендикса» показалась Лиля и, смерив Катю холодным взглядом, помахала рукой.
– Привет всем, я вас догоняю. Дядя Андрей, я приехала так быстро, как смогла.
– Я побежала, до свидания, – заторопилась Катя, но Антон крепко стиснул ее локоть и приветливо сказал Воскобейниковым и Лиле:
– Заходите, пожалуйста, располагайтесь, как дома. Я сейчас провожу Катю и вернусь к вам.
Все время, пока они спускались по мраморной лестнице, Катя пыталась отодрать пальцы брата от своего локтя и сердито говорила:
