– Нам известно, какое неудобство доставляет для вас… гм… скажем, существование вашей первой супруги, мадам Денизы Тэкеле и ее внука Энрике.
Веки Лоренса дрогнули и опустились, чтобы скрыть блеск черных глаз.
– Вы предлагаете устранить это неудобство в обмен на доступ в базу данных? – резко спросил он.
– В тот день, когда хакер будет в наших руках, мадам Дениза и ее внук перестанут вам докучать.
Голова старого малавийца опять какое-то время своей неподвижностью напоминала черный мрамор, потом он отрывисто бросил:
– Хорошо, я отдам соответствующие распоряжения сыну. Один из сотрудников фирмы «Филев» может получить доступ в базу данных. Только один человек, господа, – Тэкеле выразительно поднял палец, – и этот человек будет работать в тесном контакте с начальником нашей службы информационной безопасности, сообщать ему о каждом своем шаге. Как только хакер окажется в ваших руках, я буду ждать, что вы со своей стороны также выполните взятое вами обязательство.
Он встал, давая понять, что больше не располагает временем. Джин Миллер и спутник последовали его примеру. Мужчина, кивнув головой, негромко произнес:
– Мистер Тэкеле, вам уже пришлось убедиться, что мы свои обязательства выполняем четко.
Проводив гостей, Лоренс Тэкеле, прошелся по кабинету, нажав кнопку вызова секретарши. Златокудрая Кристина появилась перед ним со своей неизменной улыбкой на хорошеньком личике и призывно вильнула попкой.
– Да, сеньор?
– Моя внучка Лиза у себя? – спросил он, делая ей знак приблизиться.
Она подошла и улыбнулась еще призывнее.
– Сеньор, сеньорита Лиза с утра уехала кататься верхом с сеньором Педро. Она обещала вернуться к обеду.
Тэкеле взглянул на часы – до обеда оставалось еще больше часа, особо срочных дел пока не намечалось, и после только что состоявшейся напряженной беседы ему захотелось расслабиться. Расстегнув брюки, он опустился в кресло и притянул к себе Кристину, задрав ей юбку, под которой, как обычно, ничего не было. Однако недавний разговор выбил его из колеи сильнее, чем ему хотелось бы, и эрекция никак не наступала. Поелозив без всякого результата по его обмякшей плоти, девушка со своей неизменной улыбкой внезапно соскользнула на пол и, встав на колени, умело приникла ртом к бессильно болтавшемуся мягкому отростку.
Когда Тэкеле вышел к обеду, он выглядел вполне удовлетворенным, и даже не выказал недовольства из-за того, что Лиза, которая второй месяц гостила у него на вилле, задерживалась, как обычно, на прогулке со своим кавалером. Хотя, если честно, старый малавиец всегда питал слабость к этой девочке, которую выделял из всего многочисленного сонма своих детей, внуков и внучек.
«Сын Теодора – не очень приятный мальчишка и бездельник, – думал он, – но эта девочка прелестна! Пусть она и белая, но намного приятней, чем дети Эндрю, Альфреда и моих дочерей. Возможно, дети Родерика тоже будут приятными – он милый мальчик. Нужно отправить его учиться в Европу и подыскать хорошую жену. Пусть даже у нее будет светлая кожа. В конце концов, я начинаю верить тому, что говорили коммунисты, когда я учился в Москве – цвет кожи не имеет значения. Дети… дети Джона и Фредерика… Нет, из внуков Денизы все равно не вышло бы ничего путного, и все что я сделал, я сделал правильно – они должны были умереть».
Тем не менее, при мысли о погибших сыновьях и внуках он внезапно опять помрачнел и насупился. От тяжелых размышлений его отвлек голос служанки, доложившей:
