– Что же я могу сделать, Лидия Михайловна, дорогая, – расстроилась Виктория, – я вот даже приехала и не знала, что ей привезти – все, вроде, у нее есть, а отца как бы и нет. Не знаю, как быть, не знаю!
– Я сорок лет в школе с детьми проработала и всякое видела. Бывают, конечно, разные случаи, но в основном дети к отцам очень тянутся. Вы поговорите с сыном, объясните ему. Конечно, мы с вами в их с женой дела не можем влезать, но ребенок есть ребенок. Ребенок ни в чем не виноват, и сколько я семей видела – люди разводятся, и другую семью имеют, но к детям своим приходят, не забывают. Нельзя так!
Виктория с досадой посмотрела на седовласую учительницу, которая с достоинством объясняла ей прописные истины.
– Лидия Михайловна, в каждом случае своя ситуация, – с некоторым раздражением в голосе ответила она, – моему сыну тридцать шесть лет, он взрослый человек и живет своей жизнью, так что я никак не могу ни на что повлиять. Вы вот на свою дочь очень много смогли повлиять?
Гувернантка с достоинством пожала могучими плечами.
– Я не вижу в поступках моей дочери ничего достойного осуждения.
– Нет, вы простите, – Виктория вдруг вспылила, – раз уж вы сказали, то и я тоже скажу: это нормально, что она родила ребенка неизвестно от кого?
Лидия Михайловна не успела ответить, потому что послышались шаги, и вошла Алина, неся поднос с чаем и нарезанным на куски тортиком.
– Здравствуйте, – она окинула гостью приветливым взглядом и начала расставлять перед ней угощение.
– Здравствуйте, – Виктория смутилась и уже жалела о том, что только что сказала гувернантке.
– А где Таня? – спросила Лидия Михайловна.
– Она с Толиком на веранде в мячик играет.
Алина вышла, и Виктория извинилась:
– Простите меня, Лидия Михайловна, за то, что я сейчас вам сказала, я не должна была, как культурный человек, такого говорить.
– Ничего, переживем, – угрюмо ответила учительница, – не вы первая нам такое говорите.
– Но вы меня тоже поймите, я очень переживаю из-за этой ситуации с Таней. Ну, хорошо, скажите, что мне делать? Вы с вашим сорокалетним опытом – дайте мне совет.
– Это уж только вы, как мать можете решить. Подумайте, может быть, из друзей его кто-то на него может повлиять, с ними поговорите. Не знаю. Торта еще хотите?
Виктория взглянула на свою тарелку и обнаружила, что от волнения съела все три лежавших на ней кусочка торта. Она совсем расстроилась и, поднявшись, начала прощаться. Танечка, прибежавшая сказать бабушке «до свидания», подставила ей лобик и тут же убежала обратно – играть с Толиком.
– Вы мне позвоните, если вдруг что случится, Лидия Михайловна, – виновато говорила Виктория гувернантке, стоя в дверях, – в любое время.
У подъезда ее ждал в машине Петр – Андрей Пантелеймонович во время своего отсутствия всегда передавал личного шофера в распоряжение сестры.
– Что-то Виктория Телемонна невеселые? – заботливо спросил он. – А то б не заболели. Все-то собак своих лечите и лечите, а сами за собой не следите. Смотрите, Андрей Телемоныч мне говорил, что если вам без него что-то не так, то сразу Илюхе звонить, и чтоб он вас на диагноз к Антоше Муромцеву. Потому что вы с Антошей всегда не ладите и сами к нему не поедете.
– Точно, – Викторию вдруг осенила идея, – не надо, Петя, никуда звонить, вези меня домой, я сама Антону позвоню.
Вернувшись на дачу, она прежде всего проверила, как Лорд, и не горячий ли у него нос, а потом позвонила Антону Муромцеву в клинику.
