Толстый гордился своим израильским корешом, но приговаривал: «От вора нет запора».
Желвак и Алекс вышли через эту дверь и оказались на лестничной площадке. Предварительно они просканировали её с помощью встроенной видеокамеры, – к чему лишние свидетели – открыли квартиру, приобретённую для конспиративных встреч и защищённую от прослушки.
– Алекс, у тебя пятнадцать минут, – голова Желвака сейчас была забита только надвигающимся дефолтом. Вопросы безопасности стояли в его приоритетах на почётном втором месте – после финансовых.
– Позавчера Кинжал ушёл от наружного наблюдения, – Алекс присел на край стула, закурил и стал ждать реакции шефа.
Желвак подошёл к окну, приоткрыл штору, выглянул на улицу. У людей жизнь как жизнь, а тут – одни проблемы, и одна другой хлеще.
– Докладывай всё, от начала до конца, и не забудь свои предложения.
Полковник доложил, что случилось это в седьмом часу утра, манёвр был вполне продуманный, но на уровне первого курса высшей школы ФСБ. Такое, бывает, показывают по телевизору. Дома Кинжал появился только в двадцать два пятнадцать. Через полчаса ему позвонила Ликуша, он читал ей стихи – очень хорошие.
– Ты бы проверил, не появилась ли потом в его ванной пара трупов. Знаем мы, чем иногда кончаются поэтические опыты Кинжала.
Алекс помолчал, обдумывая сказанное шефом. И продолжил:
– Вчера он улетел в Екатеринбург, его квартиру аккуратно досмотрели, в том числе и ванную. Нашли фотоаппарат со съёмкой 8 июля. Там – подробнейший отчёт о передвижениях по Москве, перерывы между кадрами составляют не более получаса. Кинжал действительно посещал культурно-исторические места столицы. Маршрут он накануне подробно обсуждал с Ликушей по телефону. Сразу после ухода от «хвоста» он поехал на Ленинградский проспект, осматривать Петровский дворец. Бомбилу, который его вёз, нашли по номеру машины. Он подтвердил, что подбросил пассажира, похожего на Кинжала, на Ленинградку. Шофёр показал те двадцать долларов, – не успел поменять. Их у него выкупили за тридцать, провели дактилоскопический анализ, нашли пальцы Кинжала. После этого, если верить «фотоотчёту», Брут был в Кусково, на Ордынке, у храма Христа Спасителя, в Коломенском и Царицыне. Обедал в одном из ресторанов «Садко Аркада», куда, скорей всего, добирался на съёмной машине. Вечером гулял по Бульварному кольцу.
– Он мог с кем-нибудь встретиться?
– Мог, но вряд ли это представляет для нас опасность. Если предположить, что он чей-то агент, то это был его первый оперативный контакт за шесть месяцев, а так не работают.
Желвак тоже чувствовал – фуфло всё это, пустая затея.
– Сколько же километров он прошёл?
– Да, Сергей Палыч, и умножьте это на сто восемьдесят дней. Мои орлы уже звереют, когда слышат, что снова надо пасти Брута.
– Твои предложения, Алекс?
– Наблюдение снять.
Желвак снова подошёл к окну. На набережной молодёжь каталась на роликовых коньках. Может, он ошибается в своих подозрениях, и Кинжал такой же простой молодой человек, как те, на роликах? Да, но только легко и с песней замочил Ахмета, Рогожу и Желтка. От него и требовалось всего ничего – слегка пырнуть кого-то из сокамерников, охрану они бы позвали сами, и инцидент был бы исчерпан. Так нет же, всех троих – на всю длину клинка.
Желвак понял, что этот клубок надо разматывать с другого конца.
– Если предположить – чисто теоретически, – что он всё-таки агент, то квалификация достаточно высокая, и для его раскрытия нужны другие методы, – анализировал ситуацию Алекс. – Однако я продолжаю настаивать, что по моей части он опасности не представляет.
