Когда об этом сообщили полковнику Спри, он тут же через диспетчеров передал три вопроса, на которые должны были ответить пилоты:
1. Каково физическое состояние госпожи Петровой? Австралийская разведка была уверена, что Петрову перевозят в полубессознательном состоянии, накачанную наркотиками.
2. Высказывает ли она опасения относительно своего будущего – может быть, она боится своих сопровождающих?
3. Подает ли она какие-то сигналы о том, что хочет остаться в Австралии?
Пилот ответил, что Петрова выглядит «очень уставшей» и «очень испуганной» и выражает желание остаться в Австралии.
Спри отправил еще два вопроса:
1. Чего боится Петрова?
2. Выражает ли она желание остаться в Австралии прямо или только намеками?
В ответ пилот сообщил, что она боится своих спутников и ее желание остаться озвучено как прямой ответ.
Спри продолжил расспрашивать пилота, но теперь уже насчет курьеров. Как они себя ведут?
Описывая подробно сопровождающих Евдокии, в том числе упомянув, что они вооружены, пилот неожиданно подал руководителю австралийской разведки идею.
Несмотря на ночное время, полковник поднял с постели одного из главных государственных юристов и потребовал немедленно ответить на вопрос, могут ли курьеры, обладающие дипломатическим иммунитетом, путешествовать с оружием на борту.
Вердикт юриста был неоднозначным: согласно международным дипломатическим законам, лица, обладающие подобным иммунитетом, не подлежали осмотру. Но в соответствии с внутренними законами Австралии на борту воздушных судов был запрещен провоз оружия. Спри решил устроить ловушку – вынудить советских агентов достать оружие, тем самым как бы предъявив его официальным лицам, после чего разоружить их.
Самолет сделал разворот в воздухе и к 5 утра оказался на аэродроме Дарвин. Пилоты попросили пассажиров покинуть салон для дозаправки. Группа советских агентов выходила последними.
Едва советские агенты с Петровой спустились по трапу на землю, несколько человек подхватили их всех под руки и повели в разные стороны. Сообразив, что это ловушка, один из агентов выхватил оружие, и тогда четверо дюжих полицейских навалились на могучего русского богатыря. Его спутники оказали символическое сопротивление, позволив себя разоружить без борьбы, и потребовали лишь немедленно связать их с консулом.
Едва Петрова оказалась среди австралийцев, ей сразу же задали вопрос, «желает ли она получить убежище». Она простонала: «Я не знаю, не знаю». Ее бросились заверять, что она может спокойно остаться в Австралии, не опасаясь за свою жизнь.
Придя в себя, Петрова попросила связать ее с мужем. Она также отказалась от охраны и высказала желание вернуть ее под охрану советских агентов. Все были в шоке от подобного поворота событий. Петров по телефону уверял, что с ним обращаются самым лучшим образом, и умолял подписать документ с просьбой о предоставлении убежища. После разговора с ним Евдокия неожиданно для всех заявила, что это не ее муж, а настоящий Петров мертв. Советские курьеры снова собрались вокруг нее.
Казалось, все кончено. Сотрудники ASIO уже прощались с ними, когда Петрова подмигнула одному из них. Советские агенты были не готовы к такому развитию событий, поэтому, когда Петровой предложили поговорить наедине, их моментально оттеснили.
В отдельном кабинете Петрова заявила, что хочет остаться в Австралии, но отказалась подписывать какие-либо документы до тех пор, пока не увидит своего мужа. Евдокию отвели к машине, которая повезла ее на встречу с мужем, а разочарованные советские дипломатические курьеры сели на самолет и отправились на родину.
